Размер шрифта
-
+

Два трюфеля. Школьные хроники - стр. 1

Два трюфеля

Поделить конфеты на День Рождения не так-то просто

У Лёши Речкина был день рождения, и он принёс трюфели. Трюфели – это такие конфеты, на фонтанчики похожие. Всех Лёша угостил, и ещё трюфели остались. Часть лишних конфет Вован Балдин забрал – Вован всегда голодный, всегда есть хочет. Ещё девочек Лёша угостил: Диану, Ладу, Настю, Вику, Ангелину. Остался у Лёши один трюфель. Последний. Подходит Лёша к Рите и говорит:

− Вот, Рита, тебе конфетка.

− Спасибо, Лёша! Ты меня уже угостил. Мне больше не надо.

− У тебя же, Рита, братик есть. Это для братика. Вас двое, и трюфеля вам – два полагается.

Тут опять подскочил Вован Балдин и пробасил:

− Бу, Лёха! У меня тоже братик есть! Дай, Лёх, мне конфету! А братик Риты обойдётся. У Риты братик мало ест. У Риты братик конфеты не любит.

Рита от такой наглости аж на стуле подпрыгнула:

− Очень мой братик конфеты ест. У меня братик только конфетами и питается. И мороженым.

Лёша сказал примирительно:

− Рита – девочка, а ты, Вова—мальчик, джентльмен. Мальчики девочкам должны уступать.

− Ничего я не джентльмен, бу, – недовольно пробубнил Вован, посмотрел голодными глазами на последний трюфель, засунул руки в брюки, вздохнул, засипел и отошёл к своей парте.

Рита спрятала в рюкзак два трюфеля—свой и для братика, подмигнула Лёше и сказала:

− Какой всё-таки Вова у нас добрый, какой не жадный! Спасибо тебе, Вова.

− Пожалуйста, Рита, − пробасил Вова. – Да. Я очень хороший. Ты, когда на свой день рождения конфеты принесёшь, побольше на мою долю захвати… Для моего братика.



Рисунок Риты Гарнык

Первое сентября

Мамы тоже хотят в школу

Первого сентября шёл дождь. Проливной. Как будто на небе трубу прорвало.

– Дождь – это к богатой жизни, – говорили родители, хлюпая ногами по лужам.

– Дождь – это к новой программе, – грустила Галина Юрьевна, твёрдо стоя в луже в резиновых сапогах.

Около школы прошла короткая линейка. На крыльце, под козырьком, под зонтами, директор сказал речь. И классы пригласили заплывать.

– По очереди! Не торопится!– успокаивал миллион нервно колыхающихся зонтиков директор. – Сначала наши первоклассники! Так! Галина Юрьевна! Первый «А», молодцы! А вы, госпожа, куда?

Это директор преградил дорогу маме Данилы. Она шла сразу за Галиной Юрьевной, несла ранец и мешок со «сменкой», и табличку «1 А». А уж за мамой шёл Данёк: причесанный, прилизанный, элегантный-элегантный.

– Вы кто? Вы что?

– Мы – первый «А», – счастливо и гордо ответила мама Данилы.

Директор опешил. Первый «А» вошёл в школу, заплыл в школу и первый «Б»… вот уже и одиннадцатый «А» охранник в школу загоняет, никак загнать не может.

– Мы лучше ещё помокнем, чем на урок идти! Мы закаливание практикуем! Теперь физкультура – главный предмет! – сопротивлялись одиннадцатиклассники.

– Ух! Сейчас вам директор задаст! Безопасность жизни на сегодня самый главный предмет! – страшным голосом пугал охранник.

А директор молчал. Директор всё стоял на крыльце школы, под козырьком, под зонтиком, всё удивлялся директор, всё размышлял: «С каких это пор в перовом классе тётеньки стали учиться?»

Первое сентября (стихотворение)

Настю собирает


В школу вся семья:


Сумочка, планшетник,


Не волнуйся зря!


Не ори, не дёргайся,


Размеренно ходи,


В руки к нервным мамочкам


Смотри не попади!



Настенька кивает,


Машет всем в окно.


Э-эх! С какой бы радостью


Пошла она в кино!


Ух! С какой бы радостью


Она покуролесила,


Ролики на гвоздик


Лишь вчера повесила.



Как же так случилось?!


Что произошло?


Кончились каникулы.


Лето– пшик!—прошло.


Пронеслось как велик,


Скейт и самокат.


Спокойно. Без истерик.


Нет!


    Никто не рад!



Понурая, несчастная


Бредёт знакомой трассой


Анастасия Юрьевна,


Учитель младших классов

Старая программа и бои за идею

Из жизни педагогов

Галина Юрьевна – учительница в начальной школе. Могла бы на пенсию Галина Юрьевна пойти, но директор уговорил остаться ещё на один класс, ещё на четыре года. У Галины Юрьевны желчного пузыря нет. И сердце пошаливает. Без пузыря, без желчного, человек жить может. А без сердца – нет. Но Галина Юрьевна своё расшалившееся сердце не очень-то бережёт, не дают сердце беречь разные непредвиденные обстоятельства.

Страница 1