Два тирана в наследство - стр. 52

Руки ползут выше на грудь, обхватывают. Уверенно и по-хозяйски, накрывают соски, надавливают. На шее чужое дыхание, кожу обдает ароматом цветов и ванили.

- Удачно я вернулся, - горячий шепот заползает в ухо. - Пьешь мой "Краун Роял"? Голая королева. Почему два стакана?

- Для невидимого друга, - поворачиваюсь в его руках. Оказываемся лицом к лицу. Пространство слегка плывет, в голове шумит, его блестящий взгляд кажется привычным и знакомым. - Ты сказал, что не будешь лезть.

- Мы не договаривались, что ты начнёшь голая по квартире разгуливать.

- Но ты же ушел.

- Так я вернулся.

Руками он упирается в стойку позади меня. Смотрю на его приоткрытые губы и сглатываю, во рту устойчивый фруктово-ягодный вкус, карамель, и сухость.

- Мне нальешь? 

Мотаю головой.

Я и сама больше пить не буду, у меня плохая реакция. Голое тело знобит, но уже не холодно, зато помню его кровать и зеркало, и как я дура ждала его десять минут, чтобы продолжить секс.

- Пойду оденусь, - двигаю его, пытаюсь мимо него пролезть.

- Не пойдешь, - за бедра он удерживает меня и наклоняется.

Он сам закидывает мои руки на свою шею. Его язык проталкивается мне в рот. Он вдавливает в себя, и я, зажатая, медлю, но тоже обнимаю, соглашаюсь на поцелуй, нетерпеливый и глубокий, от него рябит в глазах и по телу тоже бежит рябь.

- Мне нравится, - шепчет он мне в губы, - что ты голая встречаешь. 

Он напоминает о том, что сам в костюме, полностью одет, а на мне ничего, чувствую возбуждение и странное желание, будто я и, правда, всегда живу здесь и встречаю его с работы, заранее сбросив с себя всё.

Кусаю его губы и почти взгрызаюсь в его рот, испытываю жадность и потребность забыться в мужских объятиях, таких же, как вчера, мне жарко.

Он развязывает пояс на моих волосах, и расстрепанные пряди падают на плечи. Он зарывается пальцами, другой рукой сжимает ягодицу.

Резко разворачивает меня спиной к себе. Удерживает за бедра и в лопатки мне выдыхает:

- Надоело тебя трахать только в своей голове.

Он щелкает пультом, и музыка смолкает.

Руками опираюсь на стойку, от нетерпения трясусь. В тишине слушаю вжиканье ширинки и до меня доходит смысл его слов.

- То есть как в голове? - оглядываюсь. - А вчера?

Он замирает, прикусывает покрасневшую губу. Смотрит на меня исподлобья, и этот виноватый взгляд так не вяжется с его вечно самодовольным лицом.

В один миг трезвею.

- Вчера не ты был? - отталкиваю его. От догадки губы дрожат, это так дико, что в голове не укладывается. - Вы оба совсем обнаглели?

- Ян, - он натягивает шелковый пояс в руках. - Какая разница? Мы одинаковые, сама говорила.