Два талисмана - стр. 39
«Человек-пес» подобострастно закивал. Тощая женщина выдавила льстивую улыбку:
– Ах, господин стражник, ну, какое от нас беспокойство?
Ларш соображал, что бы сказать поумнее. Он не представлял себе, как нужно проверять, не нарушают ли циркачи аршмирские порядки. Юноша уже осмотрел фургоны, не углядел ничего подозрительного и зловредного. (Еще бы ему знать, как оно выглядит, подозрительное и зловредное!) В фургонах было скучно и пусто: почти все артисты, зная, что в ближайшее время работать не придется, рассыпались по ближайшим кабакам.
Но что же все-таки им сказать, чтобы произвести впечатление матерого «краба»?
Ах да, пожары…
– Когда готовите, где огонь разводите? – В голосе молодого стражника звенела неусыпная и ярая бдительность.
«Человек-пес» и смуглая женщина охотно показали ему кострище, аккуратно обложенное камнями.
– Как видишь, господин, Аршмир не спалим! – улыбался до ушей «человек-пес».
– Вроде всё в порядке, – неуверенно промямлил Ларш.
Почему ему кажутся такими натянутыми, фальшивыми их улыбки?
– Ах да! – спохватился стражник. – Я ж еще на конюшне не был! – Он кивнул в сторону длинного, слишком высокого для конюшни бревенчатого здания.
– А там у нас лошадки! – тут же отозвалась чернявая женщина. – Лошадки наши там, добрый господин!
– По-твоему, дура, господин лошадей не видел? – хмыкнул циркач. – А вот у нас в клетке детеныш дракона сидит. Самый настоящий.
– Драконенка ты мне уже показывал, – кивнул стражник.
Ларш и в самом деле успел заглянуть в полутьму одного из фургонов и поглазеть на неподвижно лежащее в дальнем углу, за толстыми железными прутьями, что-то темное, свернувшееся калачиком.
«Человек-пес» правильно истолковал недовольную нотку в голосе стражника.
– Да что господин разглядел-то, если эта тварь спит? А вот ежели угодно, я сейчас клетку отомкну и на цепи этого красавчика наружу вытащу!
Идея была заманчивой, но предупредительность циркача вызвала у Ларша подозрения.
– А вот по конюшне пройдусь, тогда…
– Да что там интересного, одни лошадки… – убедительно сказала женщина.
И словно эхом на ее слова, из конюшни послышалось грозное рявканье. Циркачи перестали улыбаться. Зато заухмылялся Ларш.
– Это лошадки голос подают? – ехидно спросил он.
Вот только этого рявканья не хватало Сыну Клана, чтобы воспоминания детства стали совсем яркими и четкими.
Сколько радости доставил ему в детстве Лиходей – бурый медведь, которого медвежонком добыл на охоте дядя Ульфанш. Лесной зверь рос на заднем дворе, время от времени срываясь с цепи и отправляясь на поиски приключений: давил кур, пугал встречный люд, однажды задрал козу. Поначалу дело кончалось поимкой беглеца и водворением его на цепь, но в один далеко не прекрасный день медведь крепко помял стражника. Зверюгу пришлось убить…