Два сердца для меня - стр. 9
– Мерта – это владелица двух сердец, – ответил Дарен.
– Оу, – хмыкнула я, глядя на своё клеймо.
Кстати, оно почти не болело, так, лишь слегка покалывало. Да и выглядело так, словно мне его поставили месяц назад, не меньше.
Жаль, конечно, что шкуру попортили, я никогда не увлекалась шрамированием или татушками, ну да ладно, что теперь…
Хорошо, что на других частях тела не было никаких меток. Ну или я их пока не заметила, а более тщательно себя рассматривать не было времени.
Но рано или поздно следовало ожидать, что что-то такое может случиться. Я ведь все эти полгода избегала любых последствий после спора.
Хотя слышала много всяких нехороших историй, типа таких, что выигравших спорщиков находили на другой день без некоторых частей тела, чаще всего без головы.
Я хотя бы живой осталась – пока… И все части тела на месте – тоже пока…
Но всё же мне показалось, что брюнетка не могла совсем уж оставить нас без одежды. Ну не её это стиль… Она была той еще заразой, но не настолько подлой.
Хотя, может быть, я все же ошибалась на её счет?
– Одежды мы здесь не найдем, – зло прорычал белобрысый, продолжая двигаться по выжженному песку, но за кромку в лес пока не заходил.
– Да ну, не может быть, – отмахнулась я, не желая верить в такую нехорошую подставу.
И, осмотревшись вокруг, заметила один большой камень, который выделялся тем, что был как будто не отсюда.
На автомате я произнесла следующую фразу:
– Спорим, что она под тем камнем?
Оба мужчин уставились на меня так, будто я сказала, что Земля не круглая, а квадратная.
– На что спорим? – прищурился белобрысый, резко сменив удивление на сосредоточенную решимость.
Я улыбнулась. Ну вот, опять спорщики.
Меня порой удивляло то, что люди часто сами до меня докапывались и хотели на что-нибудь поспорить, а если я заикалась, что хочу поспорить сама, то реагировали так же и сразу выдавали фразу: «На что спорим?» И самое смешное, что никто еще ни разу не отказывался от спора.
Но, с другой стороны, я в основном общалась с экстремалами и любителями острых ощущений, а этих ребят хлебом не корми, дай адреналина поймать, хоть каплю, но всё же.
Я пожала плечами и, хмыкнув, сказала:
– На твоё имя.
Белобрысый нахмурился, явно не понимая, чего я от него хочу.
Закатив глаза в небо, я пояснила:
– Если ты проиграешь спор, то скажешь мне своё имя, а если я проиграю, то… ну тут сам выбирай.
Почему-то белобрысый заскрежетал зубами, как будто я потребовала у него не имя, а честь.
Я приподняла бровь в ожидании. Но спустя несколько мгновений он все же процедил сквозь зубы:
– Хор-ро-шо. Если выиграю, то хочу, чтобы ты дала мне свободу. А если проиграю, то ты должна будешь поклясться мне своей жизнью, что моё имя никто, кроме тебя, не узнает!