Два одиночества - стр. 4
Как говорится, большое видно на расстоянии. А жопа была огромной, так что отчётливо виделась только сейчас.
Как оглушённая грязным мешком, Таня вылупилась в окно и вместо Аланийских пейзажей видела только одно: надпись на школьной парте – «Танька – дура».
– Татиана! – Таня опомнилась и вылупилась на кричавшего турка. – Ваща отель!
Она метнулась на выход, вернулась за сумкой, получила ждавший её чемодан и осталась перед распахнутыми дверями.
Отельный служащий незамедлительно подхватил её чемодан, Таня и опомниться не успела.
– Плиииз, плиииз, – улыбался он и склонялся, как перед именитым гостем.
За белоснежной стойкой ресепшн возвышалась длинноволосая и большегрудая копия новой Колиной мамы. Таня замерла прямо в проходе.
– Здравствуйте! – на чистом русском поприветствовала её ресепшионистка.
Таня кивнула, попробовала улыбнуться. Да нет, не она. Вроде лицо не обколото, губы свои. А сиськи? Отчего-то так важно было узнать, натуральная ли у девушки грудь. Своя ли у неё красота, или всё же легла под нож мужчинам в угоду.
Вспревшими за полёт и трансфер ногами Таня прошаркала к стойке и только заметила, что седовласый и другая парочка с рейса были здесь.
Всем раздали коктейли, собрали ваучеры. Большегрудая ковырялась в компьютере.
«По всей видимости, жены» рядом не было. Таня украдкой взглянула на седовласого, чтобы понять, не смотрит ли он на роскошную грудь.
Он задумчиво разглядывал потом, уронил взгляд на Таню. Она отвернулась.
Коктейль был сладкий, холодный. Таня увлечённо пила и больше не поднимала глаза, пока к ней не обратились.
– Подпишите, пожалуйста, здесь, Татьяна. Хорошо, вот ваши ключи. Приятного отдыха.
Служащий пригласил её в лифт, занёс в номер вещи и оставил одну.
На белых простынях красовались нелепые лебеди. Целых два.
В голове заиграла «Лебединая верность», нижняя губа задрожала, Таня бросилась на кровать и прорыдала без малого час.
Апрельское солнце клонилось ко сну и еле заглядывало в открытые окна.
Опухшие глаза таращились в зеркало. Вот вам и отдых.
Хотелось домой. Вернуться в привычные стены, закрыться, спрятаться.
Пять лет семейного одиночества подготовили к самоизоляции, но только не к путешествиям. Куда понятнее было мерить шагами расстояние от кухни до туалета. Перестилать постель, готовить ежедневно праздничный ужин.
Коля вечно выпрашивал наггетсы. Кормить полуфабрикатами такого малыша она не решалась, так что брала свежую грудку, обваливала в яйце, потом в панировке и жарила до готовности.
Она всё знала о доме, о быте и, когда-то думала, о семье.
Какие ей путешествия? Какой номер люкс с джакузи на балконе?