Два малыша от бывшего - стр. 22
– А как же бар? – Давид хватает меня за руку и резко разворачивает лицом к себе.
Его глаза опасно сужаются. От его фигуры исходит дикая энергия. Кажется, ещё немного ему стоит сжать руку, и мое запястье хрустнет, косточки разлетятся на множество маленьких осколков.
Но я из упорности сжимаю зубы и пытаюсь показать, что мне ни фига не больно.
– Кредит возьму и отдам, – с вызовом цежу сквозь зубы, – ты же у нас последнюю корку без соли доедаешь!
Давид притягивает меня к себе. Делает глубокий вдох, медленный выдох. Прикрывает глаза.
– И вообще, – вспоминаю про гостью, – тебя там, кажется, ждет вся прокачанная цыпочка. А я спешу!
– И куда же ты спешишь, маленькая? К своему бармену?
Почему-то мне кажется, что сейчас один способ избавиться от него – окончательно выбесить его.
Чтоб он послал меня на все четыре стороны.
– Да даже если и к нему, тебе какое дело, Громов?
Дергаю руку, но Давид не отпускает, и это доставляет дополнительную порцию боли. Из меня непроизвольно вылетает стон, Давид тут же ослабляет хватку, потирает место, где наша кожа соприкасается. Будто пытается успокоить и облегчить неприятные ощущения.
– Мне есть дело, маленькая. Очень большое дело.
Он дергает меня на себя. Врезаюсь в его грудь и с резким выдохом освобождаю легкие от воздуха.
– Давид, мне нужно ехать! – меня подрывает оттого, что он снова не слышит.
Думает только о себе. А на меня ему глубоко плевать.
– Я придумаю, как тебе вернуть долг. Но я не собираюсь работать на тебя!
За Громовым материализуется уже знакомая рыжая курочка. Надувает губы.
– Давидик, я тебя уже заждалась, зайчик.
Меня корежит от её голоса. Стараюсь сильно не кривить лицо, но удается с трудом. Все равно губы презрительно изгибаются.
– Зачем тебе эта обслуга? – окидывает меня красноречивым взглядом, морщит носик, над которым явно потрудился пластический хирург. – У тебя же есть я.
– Дана, не вмешивайся в мои разговоры.
– Да, Громов, у тебя же есть такая красотка, а мне пора. Приятно было познакомиться.
Да, приятно. Мне же просто так досталось пять тысяч, которые мне вообще не помешают после всего, что успел натворить Давид.
Телефон оповещает о том, что машина подъезжает. Громов удачно отвлекается на свою девку, и мне удается освободиться от захвата.
Сбегаю по лестнице.
– Жду тебя на смене ночью, – летит мне вслед.
И снова жгучее желание поступить по-детски: показать гаду средний палец и послать его на все три буквы.
Усаживаюсь в машину, стараюсь сильно не ерзать, пока мы едем к саду. В голове уже вырисовываются жуткие картинки с участием моих детей. Судорожно вспоминаю симптомы аллергии.