Два идиота - стр. 23
Прям ностальгией понесло.
К сожалению, все хорошее быстро заканчивается, и минут через двадцать на словах: «Мы еще с тобой поговорим» от злющей Пантеры отстали и на меня переключились.
- Взрослый уже, – бросает Никольский, провожая уходящую жену на кухню взглядом. – Как жизнь личная? В твоем возрасте мы с твоим отцом… Дочь, тебя там мама не зовет?
- Не-а. Не зовет, – отмахивается она, а потом бурчит себе под нос: - И все, что вы с дядей Сашей делали возрасте этого бабника, он делал еще в школе. Взрослый, но, как сам видишь, без мозгов.
Уделать меня вздумала?
Не на того напала.
Невозможно растоптать чувака в трусах.
- Дядь Федь, а вот история… Буквально вчера в клубе…
- Кхм. Кхм, – закашляла девчонка.
- Сонь, водички? – вежливо спросил я, будто меня это действительно волнует.
- Так что в клубе? – не обращая внимания на звереющую дочь, продолжает заинтересованный в рассказе Никольский.
- Сонь, ничего, если я при тебе поделюсь историей с мудрым человеком? Просто уж очень хочется услышать совет от старшего. – И не дожидаясь ее ответа, продолжил: – С такой красоткой познакомился. Точнее, давно ее знаю, но с этой ее стороной еще не встречался. И вот думал…
- Гуляев! – рявкает Никольская, с места подскакивая. – Фу. Не хочу я слушать про твои кобелиные похождения. Пап, а тебе не стыдно? Улыбается сидит.
- Дочь, а мне плакать, что ли?
- Ладно, дядь Федь, я вам потом расскажу, что перед аварией подумал.
Да, я понимал, что сейчас испытываю терпение Никольской. Но меня так и распирало почесать за ушком бешеную львицу, которая минуту назад грозилась вырвать мне кадык, а сейчас превратилась в Винни-Пуха, плюхаясь на диван и жутко улыбаясь.
- Нет уж, рассказывай про телку свою. Уж больно ты меня ею заинтересовал.
Рассказывать не пришлось. Немного побухтев на дочь, Никольский отправился к жене, которая телефон забыла. А я сам встал, хватая с края дивана уже сухие джинсы.
– Хорошо посидели, да? Пантера, только не делай вид, что тебе не понравилось и ты хочешь отгрызть мне голову.
Молчит. Дышит, как бык с похмелья, и молчит.
– На прощанье поцелуешь?
Она смотрит по сторонам, а потом срывается на меня, будто перед глазами зеленый свет загорелся. Несется, перепрыгивая через пуфик, всем своим телодвижением словно говоря, что сейчас поставит точку в моей счастливой жизни.
Не успела.
За секунду до того, как она меня чуть не толкнула, я хватаю ее и тяну к себе. Жаль, конечно, что у нас не так много времени в запасе, да и родители ее где-то близко. Но джинсы мои все еще висят на коленках, а ее раскрытые губы сорвали башню.