Два босса для меня - стр. 18
Острый контраст ощущений сводил с ума, заставлял умирать от противоречивости и порочности происходящего…
И я не уверена была, что способна в таких обстоятельствах кончить. Скорее, умереть от удовольствия.
Горло немного саднило от вторжения, в глазах стояли слезы, холодный взгляд Сани не отпускал ни на секунду, тело обжигали горячие ласки Гнома, его огненный шепот, его сильные, глубокие движения во мне… А затем Саня замер, немного сжав горло, словно пытаясь нащупать свою плоть во мне, а Гном, наоборот, двинулся сильнее и жестче, немного изменив угол проникновения…
И я кончила. Содрогаясь от безумного, выматывающего удовольствия.
А фейерверки в моих глазах в тот момент могли запросто перебить по яркости те, что запускались на Красной Площади.
Когда мои Морозы освободили меня, я не смогла удержаться на коленях и руках.
Упала на пушистую искусственную шкуру, сжавшись, в попытке спрятаться, укрыться от произошедшего безумия.
Но Гном не позволил этому произойти.
Подхватил меня на руки, понес куда-то.
Следующее, что я помню, это мягкость постели под спиной и нежность одеяла сверху.
— Поспи, малыш, тебе силы еще понадобятся, — прохрипел он, поцеловал напоследок в губы, огладил по груди, выдохнул… И вышел.
А я…
Черт, да, я позволила себе поспать. Всякому, даже железному, механизму требуется перезагрузка. Особенно, когда попала в ситуацию эррора.
Проще говоря, меня вынесло в подпространство, без всяких снов и ощущений.
Реально, перезагрузка.
Проснулась я в полутьме.
По привычке, не шевелясь и не выдавая своего бодрствования, начала сканировать обстановку.
Так, по-прежнему в кровати, в съемной хате Морозов, не так давно сладко трахавших меня прямо в гостиной на искусственной медвежьей шкуре.
В приоткрытую дверь виднелся слабый отблеск камина. И слышались тихие голоса.
Морозы обсуждали ситуацию.
Очень вовремя я проснулась.
— Смотри, через неделю будет большая выставка, сам знаешь, кто приедет… — голос Гнома звучал тихо, немного хрипловато. Сексуально. Он вообще, очень сексуальный мужик, с этими его грязными словечками и горячими губами. М-м-м… Словно пряный глинтвейн на языке… Ох, что это я? Не хватило, что ли? Непроизвольно напряглись мышцы бедер… Определенно не хватило… — и там можно встретиться с Окуневым.
— Что нам даст Окунев? Не пори херни, – голос Сани, холодный, грубоватый, бил точно в низ живота ледяным ударом, заставляя нервные окончания онеметь от предвкушения удовольствия.
Судорожно выдохнув, пытаясь усмирить бешено бьющееся сердце, я обозвала себя нимфоманкой и навострила ушки.