Души военные порывы - стр. 6
После этого случая были еще бои и атаки, в некоторых войной выкашивало больше половины личного состава, но пулеметчик неизменно оставался жив. И даже невредим. Вот и закрепился за ним титул «Каспер». Доброе, неуязвимое, и, к тому же – черное привидение.
Но сегодня, видимо, этому титулу придет конец. Нас выслали на заведомо смертельную позицию. Мы должны были отвлечь внимание обороняющихся фрицев на себя. А потом – героически погибнуть, попутно забрав пару-тройку иноземцев с собой. Но это – в лучшем случае.
Началась атака. Туман едва спал, и мы поняли по истошным воплям с высотки о том, что наши атакующие войска стали видимыми. Со стороны цели разом затрещало, забухало и задудукало всё, что только можно, но вопли от этого нисколько не утихли.
И на фоне всего этого вдруг заговорил наш пулемет – бестрассерная лента косила кого-то на возвышенности, но ее обитатели относительно долгое время не обращали на нас внимания. Хотя наша задача именно в этом и состояла – завладеть их горячими взорами.
Мы выпустили всю коробку, когда в нашу сторону, наконец, обратили взоры своих прицелов несколько десятков глаз. Бахнули пара мин, да пропели пара сотен растерянных пуль – мы перезаряжались, поэтому о нашем местонахождении враги догадывались лишь приблизительно.
Переждав их горячие «поиски», Тимур высунулся вновь, немного поелозил ногами и выпустил длиннющую очередь по видимым только ему целям.
А через минуту начался ад.
Наш полк взял высоту к девяти часам утра. Потом по ней долго еще молотили пушками, ракетами и авиацией вражеские артиллеристы, ракетчики и пилоты. Но, несмотря на это, погибших с нашей стороны было относительно мало. Полк отбил четыре контратаки, а потом наши соседи по флагу пошли в наступление, и немцы в бессильной своей злобе поняли, что их в очередной раз обдурили, заставив сконцентрироваться на этой чертовой высотке.
Но все эти подробности я узнал уже после войны.
А пока я валялся с развороченным мясом бедра и переломанными ребрами на нашей огневой позиции №2. Рядом, в углублении от старого колодца лежал сам Тимур. Точнее, его лучшая половина… Снаряд разорвался где-то на расстоянии семнадцати миллиметров от него.
Капеллан
После госпиталя меня направили в другой полк, который также бесконечно ходил в атаки, держал бесполезную оборону, а в перерывах между этим пополнял себя молодым пушечным мясом.
Среди такого мяса к нам прибыл и священник. Обыкновенный священник Петропавловской епархии, отец Федор. В миру – Илья.
Склонный к полноте пожилой мужик в рясе с небольшим, по размерам, крестом на небольшом, по объему, животе довольно быстро завоевал расположение наших бойцов своим веселым нравом. Изначально мы считали, что будут от него лишь заунывные песни о Боге, которые, кроме как в тоску, никуда больше ввергнуть не могли. И это несмотря на то, что каждый из нас исправно молился на свои окопы и бил поклоны каждой пролетающей мимо железяке. Одним словом, на войне действительно ни одного атеиста не было.