Душеллект - стр. 7
ГЛАВА 4
Инге повезло. На ледоколе «Генерал Овсянников» был мощный узел связи, позволявший даже в условиях радиопомех звонить в Анадырь.
Поэтому она первым делом обратилась к капитану с просьбой при первой возможности разрешить ей связаться с городом.
Вскоре ее позвали в рубку связиста.
– Алло, Виталий Кузьмич! Здравствуйте! Вы меня слышите?
– Очень плохая связь. Кто это?
– Инга Тарасова. Жена Глеба.
– А, Инга. Здравствуйте! Откуда вы звоните? Как же плохо слышно. Еле-еле разбираю слова.
– Я уже на борту корабля. Не могу долго говорить. Что с ним случилось?
– Инга, у меня для вас плохие новости. Всю станцию завалило лавиной. Спасательную операцию проводить нельзя из-за нелетной погоды. Скажу сразу: у них почти нет шансов выжить.
В этот момент у Инги перед глазами все потемнело, рука почти отнялась, и так резануло в животе, что она чуть не согнулась пополам.
– Алло! Алло! Вы меня услышали?
– Виталий Кузьмич, – преодолевая спазм в горле, прохрипела Инга. – но я не понимаю, откуда там взялась эта лавина? Ведь рядом нет никаких гор.
– Никто не знает…
– Но может, они потом как-то откопаются и выкарабкаются?
– Данные со спутника показали, что станцию накрыло пятидесятиметровым слоем снега. И еще этот слой… Алло… Алло…
– Алло, Виталий Кузьмич! Алло, вы меня слышите?
Но связь окончательно прервалась.
***
Инга медленно, почти наощупь, пробиралась по палубе.
Полнейшая безучастность к окружающему.
Перед внутренним взором постоянно мигает одна и та же цифра: 50. Это же высота семнадцатиэтажного дома!
***
Инга не помнила, как добралась до своей каюты и сколько запихнула в себя таблеток успокоительного.
«Этого просто не может быть, – твердила она себе, сидя в кресле. – Этого просто не может быть. Кузьмич не то хотел сказать. Я не то услышала. Этого просто не может быть. Надо успокоиться. Когда появится связь, еще раз у него всё уточню. Не верю, что всё так безнадежно. Почему? Да потому что этого просто не может быть. Только не с Глебом!»
Осознавая все больше это страшное известие, Инга почувствовала дикое желание прокричать вслух свой протест. Она уже попыталась было открыть рот. Но тут же вспомнила, что почти полностью потеряла голос. Теперь и дышать-то с трудом удавалось.
«Это какая-то ловушка! Надо же такому было случиться, когда я одна почти на краю света. Вокруг чужие люди. Поговорить не с кем. И даже телефон не работает».
Размышляя об этом, Инга вдруг услышала, что ее губы сами собой шепчут: «Глеба больше нет. Глеба больше нет. Глеба больше нет».
Бездонная трясина под названием «Глеба больше нет» с каждой минутой засасывала ее всё глубже.