Душа в чемодане. Записки бортпроводницы - стр. 3
Поезда со свистом проносятся в обе стороны, а люди как будто не удивлены этому, кажется, я одна стою чуть ли не с открытым ртом и разглядываю равнодушные лица пассажиров. Закладывает уши, мотает из стороны в сторону, а за окнами проносятся целые реки оптоволокна. Люди читают книги, газеты, смотрят в телефоны, спят. А я с интересом их рассматриваю. Они все как будто выполняют установленные правила, о которых я пока ничего не знаю – не улыбаться, не смотреть на других, не разговаривать, делать крайне деловой вид и не выдавать своих эмоций. А вдруг заподозрят, что я чужая? Тут же перед глазами всплывает сцена, как будто все разом поднимают на меня удивлённо-обескураженные глаза, кто-то один с воинственным видом кричит: «Взять её!», – и тут же меня хватают и выводят из вагона. Глупости, наверное, мне просто надо привыкнуть. Или выучить их правила.
Бесконечный эскалатор, как лестница в новый мир, даже виднеется какой-то свет в конце. Семь утра. До собеседования ещё час. На улице мокрый снег, лужи… И я на шпильках, в лёгком пальто, с трясущимися руками, в неудобной узкой юбке, стою на тёмной улице и понятия не имею, переходить ли мне этот широченный проспект или удариться в поиски на этой стороне. Сорок минут блуждаю по обе стороны, ищу офис. Хочется плакать из-за своей неспособности ориентироваться на местности. Кажется, этот магазин я уже проходила. Или нет? Прохожие почему-то откровенно игнорируют мои вопросы. Это Москва такая или со мной что-то не так? На всякий случай оглядываю себя может, я выгляжу как житель Набережных Челнов, и это их пугает? Думают, что я сейчас начну продавать им КАМАЗы и всё такое? Нет, вроде ничем особо не отличаюсь, одета прилично, робы на мне нет, шарахаться от меня не должны. В голове всё ещё стучат колеса поезда, свистят вагоны метро, меня качает в разные стороны. Странный у вас тут ноябрь, у меня даже сапоги вымокли. Я бы поела что-нибудь. И чаю бы горячего. Заглядываю в окно мини-пекарни, там красуются ароматные булочки, хлеб, печенье… Но как только мне удаётся рассмотреть цены, вспоминаю, что мне пора. Дорога странным образом извивается вокруг огромного парка и стройки, снова начинается приступ паники, что я не туда иду. Но вот, наконец, вижу на стене здания табличку с нужным номером, сердце уходит в пятки. Озираюсь по сторонам, поднимаюсь на пятый этаж. Охранник в форме, часы с самолётом, манекены в фуражках – совершенно новая атмосфера.
Совсем недавно я внутренне сокрушалась от мысли, что жизнь проходит зря, но не знала, что предпринять. И вот я сижу в офисе столичной авиакомпании, испуганная, в мокрых сапогах, со стуком колёс поезда в голове, пытаюсь привести себя в порядок, уже без сил и желания объяснять кому-либо, почему я хочу у них работать и откуда меня принесло. Жизнерадостный сотрудник с внешностью актера мыльной оперы задаёт мне каверзные вопросы, как на экзамене. «Почему вы решили связать жизнь с авиацией?». Эм… Хороший вопрос. «Откуда вы? Набережные Челны? Это Башкирия? Татарстан? Вы что, татарка? Непохоже». Железная логика. Зачем-то задаю ему вопрос: «Скажите, а бортпроводники – военнообязанные?». Он продолжает улыбаться, но глаза выдают умиленное удивление: «Нет, а вам хотелось бы?». Тоже начинаю улыбаться от непонятно зачем заданного вопроса и отвечаю: «Да нет, просто я из военной семьи, папе бы это понравилось». Десять волнительных минут, и я свободна. Десять минут, ради которых я проделала путь в тысячу двести километров. Может, папа и так будет мной гордиться?