Душа Темного Властелина, или новогодний переполох в Рэйлине - стр. 36

Лестницы мне так и не попалось, но в какой-то момент показалось, что я поднялась выше, хотя коридоры вокруг не изменились. Проклятье, кто только строил этот стремный замок?

Спустя минут тридцать, когда я уже склонялась к решению самой найти парочку суккубар, чтобы только не слоняться в одиночестве, суккубары объявились сами. Точнее, одна-единственная суккубара, и судя по всему, не кто-нибудь, а Эсми.

И почему мне вечно везет налетать именно на самую обозленную? Ведь она прежде была фавориткой пластилина, а мое появление лишило ее этой сомнительной чести.

– Вот так встреча, малявка, – прошипела дьяволица, преградив дорогу. – Я рада, что ты уже второй раз СЛУЧАЙНО бродишь возле моих покоев.

Слово «случайно» она как-то особо выделила, и сразу стало ясно, что очутилась я возле ее двери вовсе не случайно. Это меня пластилин издалека каким-то образом подталкивал, или замок здесь и правда живой?

– Чего тебе надо, Эсми? – взвилась я, не зная, на кого злюсь больше.

На нее, или этого скотину Олень Делона.

– Эсми? – в свою очередь взбесилась демоница. – Да как ты смеешь? Для тебя я Эсмеральда!

Вот теперь пришла моя очередь смеяться.

Эсмеральда? Серьезно? А я-то думала, что у меня имечко дурацкое.

– Чего ты ржешь, мозгля костлявая? – глаза суккубары заполыхали язычками черного пламени. – Это очень красивое имя, носить такое почетно.

– О Нотрдам, о лес муа, рьен кюне в ма. Пусэ ля порте дю жардан д’Эсмеральда… – напела я на ломаном французском, отчаянно коверкая слова.

Кажется, в этих строчках Фролло собирался открыть дверь в сад прекрасной Эсмеральды. Точного перевода я не помнила, хотя меня всегда удивляла способность французов подбирать такие красивые слова для таких обычных действий. Ведь понятно, что открыть дверь монах собирался явно не в тот сад, где цветочки растут.

Впрочем, пока я размышляла над эвфемизмами половой близости, суккубара разозлилась еще сильнее.

То ли мой встроенный переводчик заглючило, и вместо строчек песни он выдал что-то похабное, то ли напротив, ничего не выдал – в любом случае Эсми жутко оскорбилась.

– Да как ты смеешь, дрянь? – взвизгнула дьяволица, зажигая на ладони черное пламя.

Не такого пугающего оттенка абсолютного мрака, как у властелина, но тоже вполне себе страшненькое. Джон в этот раз стоял позади меня, и при всем желании не успел бы ничего сделать, хотя я слышала, как он залился лаем.

Суккубара тоже слышала, и потому чуть улыбнулась, заранее празднуя победу, но не учла одного – я ведь шла не с пустыми руками. И потому прежде, чем пламя успело сорваться с ее пальцев, я вылила ей на руку свою похлебку.