Душа-потемки - стр. 39

Как же давно это случилось. А тут, в этих переулках, в этих дворах и тупиках, ничего не меняется. Те же стены, те же дома, тополя.

Лунный свет…

Иннокентий Краузе поднял голову. Луна, как желтый волейбольный мяч, висела в черном треугольнике неба между высокими домами, прямо у него над головой.

И лунный свет… Пряный, пьянящий… казалось, его можно пить через соломинку, как коктейль в баре клуба «Сохо». Он вдохнул полной грудью.

И что-то внутри словно треснуло, открылось, отслаиваясь кусками, прорастая, созревая, как новая кожа. Змеиная кожа – яркая, исполненная причудливыми узорами, которых до поры до времени никто, никто не созерцал.

Иннокентий Краузе сорвал с себя галстук, скомкал его и сунул в карман. Темная громада здания высилась там, впереди. Со стороны безлюдного двора ее пока что закрывали тополя. Но он знал, что этот двор сквозной, помнил это всегда, с самого детства.

Этим летом Катя начала просыпаться очень рано. На работу к девяти, а на часах всего половина шестого. Балконная дверь открыта – со стороны Москвы-реки, Фрунзенской набережной, где стоит ее дом, слабый свежий ветер. Птицы поют там, за рекой, в Нескучном саду. Небо прозрачное, а потом станет мутным, вылиняв от зноя.

Что ж, в принципе к одиночеству не привыкать. Это как корь, как ветрянка, раз переболеешь – и уже иммунитет на всю жизнь. И если уж вставать в такую рань, то можно делать все не спеша.

Катя сидела перед зеркалом и расчесывала волосы. Длинные, опять отросли. Может, взять и отрезать? Сделать забавную мальчишескую стрижку… Но нет, отчего-то жаль. Он так любил смотреть, когда она вынимала заколку и волосы рассыпались по плечам.

И всего-то две встречи, две ночи…

Не наш… чужой… Явился как вор… как враг…

С той стороны…

Ямка на подбородке, серебряная цепочка, брелок…

Sorry me…

И вся прошлая жизнь сразу… И дом, и муж – Драгоценный и друг детства Мещерский… все как-то сразу на одной стороне, а она на другой.

И Драгоценный, конечно же, прав, что уехал и не возвращается.

А тот, другой… чужой…

Какая же тоска на сердце…

Наверное, не увидимся мы больше никогда.

А вдруг?

И вот теперь сидишь утром в пустой квартире и смотришь на себя со стороны.

И ничего, ничего, ничего про себя не знаешь.

Кто бы объяснил, подсказал?

Катя отложила массажную щетку, запахнула халат и пошла на кухню включать кофеварку.

Ничего, вот сейчас она приедет на работу и сразу же… чтобы мысли в голову больные не лезли, отправится к полковнику Гущину – доброму старому громогласному лысому полковнику Гущину – начальнику управления областного уголовного розыска. И узнает все новости, даже те, что в сводку происшествий не попадают.