Душа-потемки - стр. 22

– Нет там камер. Хозяин – некто Шеин – наотрез отказался от установки. И не дежурит там никто ночами-то… внутри здания. Ни сторожа, никого. ЧОП только снаружи вместе с нашими объезжает. На сигнализацию хозяин надеется, хорошая система, японская. Мы аналоги только сейчас внедряем у себя. Прямой вывод – на наш пульт охраны.

– Вашим сотрудникам надо было все там сразу проверить, открыть и войти… – сказала Катя.

– Как вошли бы туда, так там бы и остались. Ночью там делать нечего. Врагу злейшему не пожелаю ночью там оказаться. Внутри.

Голос, перебивший Катю, старчески дребезжал.

– Я все жду, жду, когда вы меня вызовете. И вот решила сама. Уж извините – без стука – в одной руке сумка у меня, в другой палка, клюшка моя.

Они оглянулись. В дверях возникла маленькая, похожая на сверчка старушка, одетая, несмотря на июльскую жару, в теплый шерстяной костюм болотного цвета. На голове у нее красовалась панама цвета хаки, в руках – палка с затейливой резной ручкой из янтаря.

Бурлаков встал, вышел из-за стола и подвинул посетительнице стул.

– Прошу вас. Извините, бабушка, что пришлось подождать.

– Я Искра Тимофеевна Сорокина, молодой человек, – объявила старуха. – Мне без малого девяносто, а я каждое утро йогой занимаюсь на балконе. И в таких учреждениях, как эта ваша ментура, столько за свою жизнь побывала… И на Лубянке посидеть сподобилась в свое время в незабвенном сорок восьмом году… так что бабушкой зови своих старух, внучек, дома, когда они тебе блинков к самогонке напекут. Усек?

Пожилая дама произнесла последнее слово с таким лихим задором и так веско, что Бурлаков…

– Так точно. И какое же дело у вас ко мне, уважаемая?

– Ребятки сейчас отсюда вот вышли расстроенные, милиционерики, – Искра Тимофеевна села напротив Бурлакова, посмотрела на Катю. – Не поверили вы им. А они правду сказали.

– Они оставили рапорта. Если вы по поводу ночного инцидента возле «Замоскворецкого», то будем проверять, – тон Бурлакова изменился – вежливый и сухой, чрезвычайно деловитый. Что, мол, тебе, бабуся, еще нужно?

– Не возле это, не на улице. А там, внутри.

– Хорошо, хорошо, мы все проверим и примем меры. Не волнуйтесь.

– Да я-то не волнуюсь. Меня-то что же не расспрашиваете? Я, между прочим, тоже слышала. И не только этой ночью.

– Вы в доме напротив универмага проживаете, как я понял?

– Да, квартира сороковая у меня на пятом этаже.

– Давно вы там живете?

– В доме-то… да как построили его и заселили, с тридцать второго года там наша семья жила.

– Неужели так давно? – удивилась Катя.

– Отец мой… если историю в школе учили, то встречали наверняка фамилию: отец мой Сорокин Тимофей Григорьевич, герой Гражданской войны.