Душа, плененная туманом - стр. 17
– Для мужика сорока лет ты слишком много болтаешь.
– А ты слишком молчалива и скрытна для молоденькой девушки, – фыркнул Тимуров в ответ, но послушно заткнулся.
Возле гостиницы мы попрощались. Ожидая ключ на ресепшене, я задумалась над его словами. Некоторые люди считают рубежом, который нужен для того, чтобы начать подводить итоги, сорокалетний возраст. До этого жизненного отрезка они позволяют себе вообще ни о чем не задумываться. А вот я не только уже пересекла свой собственный рубеж, но и оставила его далеко позади.
В номере я позвонила по телефону, которым меня снабдила учительница. Мне долго не отвечали, наконец я услышала хриплый мужской баритон.
– Анатолий Русланович?
– Да. Кто беспокоит?
– Меня зовут Лиза. Мне дала ваш телефон Надежда Горохова. Я могу к вам подъехать?
– Зачем?
– Поговорить по поводу исчезновения вашей жены и сына.
Молчание.
– Вы что-нибудь знаете?
– Нет, но я могла бы помочь. Вам не рассказывала Надежда? Мы проводим свое расследование. Вы не могли бы рассказать, как все произошло?
– Не понимаю, зачем это. И я все равно буду допоздна на работе.
– А завтра?
– Завтра, наверно, тоже.
– А я не могу к вам на работу подъехать? Вас это не устроит?
– Нет, меня это не устроит, на работе я работаю. Уф… Хорошо, если вы так настаиваете, я вам позвоню завтра, когда освобожусь. Но это будет не раньше девяти.
– Хорошо. Буду ждать звонка.
Я посмотрела на часы. Без четверти одиннадцать. Спать не хотелось, но это лучше, чем не спать. И это шанс. Очередной малюсенький шанс, что хотя бы завтра я уже не проснусь…
Но я проснулась. До вечера – куча времени, и я решила разобрать свои вещи, раньше как-то руки не доходили. Или просто не замечала, что часть из них разбросана по номеру, а другая часть еще лежит сложенная в чемодане. Но в какой-то момент я словно открыла глаза, осмотрелась и поняла, что женщине так жить нельзя. Нужно развесить одежду в шкафу и расставить предметы по полкам.
Разбирая свой багаж, я наткнулась на газетную вырезку девятилетней давности, бережно вставленную в прозрачный файл.
«Владелец крупного машиностроительного предприятия, недавно признанного банкротом, Соколовский И.Е. вчера вечером покончил с жизнью, пустив себе пулю в лоб. Знакомые семьи полагают, что причиной столь радикальных мер стало полное разорение».
Тонкие иголочки воспоминаний тут же пронзили мой истощенный разум.
«Да, Лиза, ваша мама умерла. Она теперь живет на небе. Но я вас, дети, никогда не покину. Никогда».
Первым, что мне подвернулось под руку – а это оказался пульт от ни разу не включенного телевизора, – я запустила в зеркало платяного шкафа. Мелкие серебристые осколки с диким звоном рассыпались по полу.