Душа. Никто, кроме тебя - стр. 52
– Он поправится?
– Первые сутки всегда самые тяжёлые. Но прогноз хороший. – Роман улыбнулся и в упор посмотрел мне в глаза. – Ты – молодец! Быстро сориентировалась и быстро вызвала «скорую».
Его похвала была мне приятна, и, пытаясь скрыть расплывшуюся по губам улыбку, я принялась рассматривать коричнево-жёлтые плитки пола, в швах которых виднелась застарелая грязь.
– Как твоё горло?
– Что? ‒ не поняла я и даже на секунду заставила себя поднять взгляд.
– Горло, спрашиваю, как? Оно же у тебя вроде вчера болело.
– Прошло. Кажется… – потерев шею под платком, я вдруг поняла, что не вспоминала о нём уже около суток. То ли таблетки действительно помогли, то ли в связи с последними событиями мне было просто не до больного горла.
– Кажется… ‒ передразнил меня он и закатил глаза. ‒ Ладно, поехали, домой тебя отвезу.
– Нет, – запротестовала я. – Мне надо ещё посидеть. Вдруг что новое выяснится.
– Я тебе сообщу, если что-то изменится. О состоянии Николая Андреевича тебе всё равно никто ничего не скажет. Врачи говорят только с родственниками. Да и поздно уже. Посмотри, какая темень на улице.
Вздохнув, я подняла голову и одёрнула полы помявшегося пуховика.
– Не надо, я сама доберусь. Как-нибудь. На автобусе.
– Поехали. – Роман махнул на меня рукой. – Чтобы я точно был уверен, что с тобой всё в порядке. А то ты любишь влипать в истории, да и Пёс дома один…
– Точно, Пёс! – простонала я, резко хлопнув себя по лбу. – Когда я нашла Николая Андреевича, Пса дома не было. Наверное, он его отпустил с тем соседским мальчиком. Был бы Пёс дома, наверняка бы меня предупредил.
Роман на мои слова никак не ответил и, встав со стула, направился к дверям. Я засеменила следом. Всё так же молча мы сели в машину и покатили по тёмным теперь уже абсолютно бесснежным улицам города.
Сегодня я почти не смотрела в окно. Замысловатый рисунок из светящихся фонарей больше не вызывал в сердце приятного трепета. Роман следил за дорогой и даже зачем-то выключил радио. В салоне работала только печка, и я старалась не шевелиться, чтобы не создавать лишнего шума.
Поднявшись на лифте, мы сначала постучались к Андрюшке. Он жил в двести шестнадцатой квартире с мамой-домохозяйкой и отцом, который недавно открыл собственную строительную фирму. На вид Андрюшке было лет десять-одиннадцать. Высокий и худой, он напоминал ходячую жердь с длинными руками-спичками, однако глаза у мальчика были умными, голубыми с маленькими зелёными крапинками, что придавало ему особое очарование. Так же, как Николай Андреевич, он носил очки и зачёсывал свои светлые, слегка вьющиеся волосы на правый бок. «А шевелюра у мальца отменная, – подумала я. – Лысина ему явно грозит». Да и вообще он здорово походил на Николая Андреевича. Если бы я не знала всей истории, то наверняка приняла бы их за деда с внуком.