Душа. Никто, кроме тебя - стр. 48
– Нет. Лежит на полу. Лицом вниз. И я не знаю… Не знаю, что делать.
Из правого глаза по щеке покатилась слезинка, и я трижды глубоко вдохнула, чтобы не позволить пролиться тем другим, что стояли за ней в очереди.
На секунду женщина в телефонной трубке смолкла, словно собиралась с мыслями, а потом заговорила легко и спокойно:
– Бригада уже выехала. Ждите. Переверните его на бок, освободите рот от слизи, рвотных масс и протезов, если такие имеются. Дайте приток кислорода. Ослабьте воротник и галстук.
Не успев поблагодарить, я попрощалась и повесила трубку, а затем стремглав бросилась к Николаю Андреевичу. Он всегда казался худым и хрупким, а потому я наивно полагала, что перевернуть его не составит труда, но ошиблась. Тело его теперь весило не меньше тонны, и мне пришлось провозиться около трёх минут, прежде чем он оказался на левом боку.
«Так, – приказала я самой себе, – без паники. «Скорая» вот-вот будет. Соберись и помоги им!»
Снова нагнувшись над стариком, я расстегнула три верхние пуговицы на его рубашке и осторожно проверила рот. На моё счастье, ни рвотных масс, ни слизи там не было, но оказалась вставная челюсть. Тщательно обтерев пальцы о свою футболку, я вытащила её наружу и положила на журнальный столик. Теперь время оставалось за малым. Теперь мне оставалось только ждать.
«Роман… – Его имя запульсировало в мозгу невыносимой болью. – Надо предупредить…» – и я дёрнула первый шкафчик письменного стола, надеясь отыскать обещанную записную книжку коричневого цвета.
Николай Андреевич показал мне её ещё при заселении. Он не любил рыться в контактах, а потому по старой памяти хранил все важные номера либо в голове, либо в ежедневнике. Имя и телефон Романа были написаны в самом верхнем углу первой страницы, дальше следовали номера скорой помощи, полиции и пожарной. На промедление времени не было, и я набрала Романа, но… ответа не получила. Должно быть, он либо спал, либо кого-то оперировал. Я не знала часы его работы, не знала, дежурит ли он по ночам и не имела представления о его планах на это воскресенье.
«Значит, справимся своими силами», ‒ решила я и замерла у окна.
«Скорая» приехала ровно через двенадцать минут после моего звонка. Двое здоровенных парней в тёмных больничных куртках и голубых штанах много вопросов не задавали и просто положили Николая Андреевича на носилки, закрыли специальным одеялом и понесли к дверям. Накинув пуховик, я побежала за ними.
– Вы родственница? – спросил тот, что был постарше и покрупнее.
– Я… Я живу у него. Я квартирантка. У него только один родственник, Иванов Роман Алексеевич, хирург из пятой больницы.