Душа. Никто, кроме тебя - стр. 41
– Вот сходил в аптеку, пока тебя не было. Хорошие пастилки купил, завтрашним утром о боли в горле и не вспомнишь.
Я покраснела. Роман нахмурился ещё больше.
– Я отдам деньги. Завтра же, сбегаю до банкомата и отдам.
– Да не надо ничего. – Николай Андреевич махнул рукой, ‒ я и не помню, сколько они стоят.
– Тогда я куплю продуктов и угощу Вас, – не унималась я, на ходу развязывая шерстяную косынку. – Так будет правильно. И честно.
И на этой фразе Роман вдруг посмотрел на меня. Точнее, на мою закутанную шею. Посмотрел так, словно узнал во мне самую отъявленную преступницу в мире.
– Откуда это на ней? – произнёс он с такой злостью, что внутри меня всё похолодело.
Я растерянно взглянула на расстёгнутый пуховик, стянула шапку, приставила к стене сапоги, и… И тут до меня дошло. Я держала в руках шерстяной платок Наташи. Его умершей жены… Той самой женщины, вещи которой он ревностно хранил у себя в шкафу уже девятнадцать лет.
– Холодно сегодня, – вступился за меня Николай Андреевич, – вот я и решил помочь, Наташе-то ведь уже не нужно.
– Я только на день, – залепетала я, с трудом сдерживая слёзы и протягивая Роману платок. ‒ Возьмите, пожалуйста.
Он отвернулся. Отвернулся так, будто я предлагала ему уродливую бородавочную жабу, а затем, ни с кем не прощаясь, вышел за дверь.
Николай Андреевич забрал из моих рук косынку и повесил рядом с пуховиком.
– Ладно, не бери в голову. У него бывает. Рома – парень добрый, но вспыльчивый. Заводится порой из-за ерунды, а потом жалеет. Лучше попей горячего чая, а то, наверное, замёрзла совсем.
Примостившись на край табуретки, я прижала к губам кружку с ароматным напитком. Николай Андреевич сел напротив, Пёс, вышедший из комнаты, как обычно, растянулся на полу у его ног.
– Два старика – мы с тобой, – усмехнувшись, произнёс хозяин квартиры, потрепав Пса за ухо. ‒ Мне почти восемьдесят, тебе по человеческим меркам ещё больше. Пенсионерия…
Я сделала ещё глоток. В бледно-голубых глазах Николая Андреевича зажегся лукавый блеск.
– Вы на улице что ли столкнулись?
– Нет, – покачав головой, я рассказала ему всю сегодняшнюю историю. Пёс, постоянно зевая, казалось, вовсе меня не слушал, а вот его хозяин так и норовил задать уточняющий вопрос.
– Остынет, дочка! – наконец подытожил он. ‒ Остынет Роман, не переживай. Он же тебе сам её халат дал, когда к себе привёз после аварии, помнишь? Может, на работе что, вот он и сердится.
– Может, – для виду согласилась я, прекрасно понимая, из-за чего Роман на самом деле завёлся. Из-за моих слов про шизофрению…
– О… Кажется, нам в дверь звонят. Слышишь? – улыбнулся Николай Андреевич. Подняв голову, я и в самом деле услышала перезвон колокольчиков. – Роман вернулся. Я ж говорил, что передумает!