Душа. Никто, кроме тебя - стр. 34
Первый этаж встретил меня привычными серостью и мрачностью. Та же вахта в жёлтом пластике, та же лестница, ведущая на верхние этажи, та же местами пошарпанная, бело-коричневая плитка на полу – всё осталось прежним, как будто и не было тех полутора месяцев, что я жила на проспекте Декабристов.
– А, Света, ты? – пожилая узкоглазая вахтёрша по национальности, скорее всего, казашка улыбнулась мне по-матерински ласково. – Как твои дела?
– Всё в порядке, Нурия Мирзахметовна, – ответила я на её улыбку, подойдя ближе. – Снимаю комнату у одного очень хорошего человека. Он ко мне как к дочке относится.
На последнем слове я скривилась, но вахтёрша вряд ли заметила. Нурзия Мирзахметовна всегда относилась ко мне по-доброму и единственная из всех работниц общежития проявила сочувствие, когда комендант составила рапорт о моём выселении.
– Ну и хорошо, – вахтёрша кивнула и даже высунулась из окна, видимо, собираясь сказать что-то ещё, но, махнув рукой, передумала.
По последним ступенькам лестницы уже спешила вниз Вера, сжимающая в руках только свою чёрную кожаную сумку да плотный зелёный пакет с чем-то звенящим. Удивиться я, однако, не успела, потому что вслед за ней семенили три здоровенных парня, каждый из которых нёс по четыре громадных мешка.
Вид Веры мне не понравился сразу. Лицо опухшее, глаза красные, подбородок трясётся. С моей подругой было явно что-то не так, и я, не теряя времени, решила спросить её об этом.
– Мама звонила минут пятнадцать назад. Ты ведь знаешь: папа у меня на металлургическом заводе работает, и там какая-то авария случилась. В общем, у папы обожжено больше пятидесяти процентов тела. Не знаю, выживет ли он после такого…
Голос у Веры дрогнул, а по щекам водопадом заструились слёзы. Недолго думая, я сгребла её в охапку и тихо прижала к себе. Так мы и стояли минут пять или шесть, пока она окончательно не выплакалась.
– Надо верить в хорошее, – прошептала я, когда она наконец отстранилась. – Не вздумай, настраивать себя на плохое. Мысли материализуются. Даже думать не смей, что он умрёт. Твой отец выкарабкается! Слышишь, Верка, выкарабкается!
Вера покачала головой и стёрла слёзы тыльной стороной ладони. Уверенности в её потухшем взгляде не прибавилось ни на грамм.
– Светка, – она стиснула мои пальцы и посмотрела на здоровенных парней, которые, прижавшись к стене, держали огромные баулы с вещами, – я не смогу в главный пункт поехать. Мне домой надо. Электричка через полчаса. Ты можешь одна съездить? Я уже и такси вызвала. Оно с минуты на минуту тут будет. Коля, Вова и Арнольд тебя посадят, а в пункте непременно кто-нибудь встретит.