Душа. Никто, кроме тебя - стр. 16

Пожав плечами, я принялась дышать на стеклянные дверцы серванта, протёрла ручки и уже собиралась проделать то же самое с книжным шкафом, как вдруг заметила на одной из полок фотографию без рамки. На скамейке сидела девушка с длинными светлыми волосами. Худенькая, миловидная и широко улыбающаяся миру вокруг.

– Её звали Наташа.

– Что?

Николай Андреевич встал с дивана и, достав фотографию с полки, вручил мне.

– Это моя дочь.

Приглядевшись, я узнала её. Без косметики, без пышного платья, но это, конечно, была она ‒ та самая девушка со свадебного портрета в квартире Романа Алексеевича.

– Сколько ей тут? Двадцать?

– Девятнадцать.

– А как она сейчас выглядит? Есть свежие фотографии?

Николай Андреевич снял очки и тщательно протёр их полой рубахи. К мелким коричневатым пятнам на его щеках добавилось несколько крупных и красных.

– Эта самая последняя её фотография. Июнь, две тысячи десятого. А третьего июля Наташи не стало.

Тряпка выскользнула из моих рук и упала на пол.

– Как не стало? – Я продолжала рассматривать фото, силясь понять, что могло случиться с такой молодой, пышущей здоровьем девушкой. – Рак?

– Её сбила машина. В последний день сессии. За рулём сидел совсем молодой мальчик, только-только окончивший школу. Ему ещё даже восемнадцати не было. Она умерла на пешеходном переходе.

В груди кольнуло, и я поспешила избавиться от фотографии, убрав её на место и закрыв дверцу шкафа.

– Они с Романом поженились рано. На втором курсе. В середине апреля, а третьего июля её не стало, – как заведённая пластинка, снова и снова продолжал повторять Николай Андреевич.

Я помотала головой. Третьего июля. Третьего июля… В тот самый день, когда меня сбила его машина. Неужели он тогда на кладбище торопился и все те розы вёз на могилу покойнице?

Брр.

От осознания происходящего меня передёрнуло. По коже опять побежали мурашки, и я заторопилась к дивану, ведя за собой совсем расклеившегося Николая Андреевича.

– Нынче девятнадцать лет исполнилось со дня её смерти. – Посмотрев невидящим взглядом в окно, он потёр висок и свесил руку с колена. Грузно поднявшись с пола, Пёс тут же принялся лизать его пальцы. – На этом свете я давно один. Жена умерла, дочь умерла, была сестра старшая, так и та десять лет назад ушла на тот свет... Один только родной человек остался. Зять. Сначала я за ним присматривал. Теперь он за мной. Главное, чтобы она там была спокойна.

От его слов внутри будто что-то оборвалось, но я выбросила из головы мысли о собственной боли и, сходив на кухню, принесла старику воды.

– А Роман Алексеевич, выходит, так и не женился?