Душа не считается - стр. 15
Я продолжала молча слушать.
– У нас уже несколько лет нет ни нежности, ни искр, как в молодости, ни теплоты. Наверное, это и называют привычкой? – Кирилл вопросительно посмотрел на меня.
– Не знаю, – я покачала головой, продолжая умиротворённо улыбаться окружающей атмосфере, – я с таким не сталкивалась.
– А как же сын? Ты разве не была замужем?
– Ну, мы же с мужем не семнадцать лет вместе прожили. Быстро сошлись, ещё быстрее разошлись, нам и привыкнуть-то было некогда.
– Вот видишь. А я знаю, о чём говорю. Я вспоминаю, как начинался наш роман, как мне голову сносило от одной только мысли о ней. Я сразу решил, что женюсь! А сейчас даже поверить не могу, что всё это было на самом деле, что было между нами. Знаешь, мы ведь действительно последнюю половину нашего брака живём каждый своей жизнью: она безумным желанием завести ребёнка, я – работой и осознанием того, что мне уже не двадцать пять и хочется ещё прожить яркую, насыщенную жизнь, и я даже не совсем уверен, готов ли … – тут он замялся, – потратить ближайшие двадцать лет на то, чтобы заниматься опекой ребёнка, его образованием.
– Ты хочешь сказать, что считаешь упущенным для себя момент стать отцом?
Он неуверенно посмотрел на меня, а я продолжила:
– Кирилл, я знаю, сколько тебе лет, и мне вполне понятны твои опасения и сомнения по поводу предстоящего отцовства. Поверь, это нормально и встречается даже в двадцать пять.
– Я не совсем об этом. Понимаешь, Катя – родной для меня человек, замечательная женщина, она идеальная жена, но уже, видимо, не для меня.
Я озадаченно посмотрела на него.
– Понимаю, что ты сейчас думаешь. «Нашёл время! Жена на сносях, а он в кусты!» Но это не так. Я давно остыл к ней как к женщине, даже как к хозяйке своего дома. Несколько лет я приходил туда и только и видел заплаканное лицо и трясущиеся руки с отрицательным тестом на беременность. Каждый раз она воспринимала это как трагедию, как угрозу для нашего семейного счастья. Но угроза уже давно была не в этом. Да я и не упрекал Катю ни в чём и никогда, даже когда, пройдя вместе с ней необходимые и неприятные процедуры, стало ясно, что я ни при чём. Просто потом я понял, что в жизни бывает и другое счастье, другой смысл, что не всё подвластно нашим желаниям и нужно радоваться жизни такой, какая она есть. А потом, к сожалению, я понял ещё, что меня не тянет к ней так, как раньше. И много раз предпринимал попытки поговорить с ней об этом, но тут же видел её отчаявшееся лицо, снова слышал об отсутствии ребёнка, такого желанного, что не решался лишить её хотя бы надежды. Я начал жить, с каждым днём осознавая, что больше так продолжаться не может, что сам оттягиваю неизбежный момент, и в то же время я не осмеливался причинить ей боль.