Душа и архетипы в славянском язычестве. Как найти свою спицу в Колесе Сварога - стр. 15

. То есть когда мы говорим о самых первых архетипах, то вправе смешивать образы шамана и вождя (Колдуна и Князя в Колесе Сварога; Мага и Правителя в системе Пирсон-Марр (PMAI)). Впоследствии, как мы увидим, по мере усложнения и структуры общества, и человеческой психики эти два персонажа разводятся до противоположности, превращаясь в две крайности на одной оси.

Шаман и Вождь – персонажи (архетипы) эпохи магии. Колдун и Князь – эпохи религии. Принципиальная разница в том, что первые два взаимодействуют напрямую со стихиями и «эйдосами», а вторые – с богами, прося их как-то повлиять на стихии.

Останавливаюсь на этом так подробно, чтобы подчеркнуть: у древних славян не было шаманизма. Во всяком случае на том историческом этапе, когда появляются первые сведения о славянских племенах (примерно V век нашей эры), это уже племена с собственной религиозной системой и со своими богами. Поэтому, говоря именно о славянских архетипах, мы, наверное, не можем пользоваться термином «шаман». «Колдун» или «жрец» – вернее, хотя и небезусловно. Но, коль скоро типы славянских магов не являются темой этой книги, то не будем больше на них задерживаться. Просто фиксируем, что Колдун – это персонаж, имеющий доступ к потустороннему.

Надо понимать также, что для совсем древних обществ охотник и воин – это приблизительно одно и то же. Не очень важно, защищает он своих соплеменников от диких зверей или от чужих людей. Да и добыча самой калорийной пищи – это всегда убийство. Так что представления об охотнике и воине в коллекивном бессознательном более или менее совпадают: это некто с оружием, способный и убить, и защитить. Для славян это будет Перун – бог, управляющий огнем и перунами (молниями-стрелами), получающий добычу сразу одним рывком.

Однако, с другой стороны, охотник – тот, кто лучше всех понимает зверей, может вступать с ними в контакт и даже управлять ими. Скотий бог, бог-скотовод… То есть Велес! Мы в конце концов видим опять две крайности на одной оси. Расслоение древнейшего архетипического образа на два противоположных. У нас это Перун/Велес. У Пирсон, кстати, похоже: Воин/Заботливый.

С расщеплением собирательства все не так однозначно. Этот способ пропитания подразумевает постоянный, кропотливый, изо дня в день труд. В аграрную эпоху человеческой истории собиратели, что-то понимающие в растениях, в циклах вегетации и плодоношения, в основном становятся земледельцами. Я назвала этот архетип «Пахарем» (и уже сама привыкла к этому термину), но, строго говоря, он не вполне корректен. В каких-то культурах (в том числе, кстати, и в славянской) речь с большей вероятностью шла о скотоводстве: трава – единственное, что у нас тут хорошо росло, так что скотоводство не исключало оседлости (вернее, не обязательно предполагало кочевье). Так что пахарь в значительной степени сливается со «скотьим богом». Справедливо было бы назвать этот архетип просто Тружеником. Но русскому человеку, выросшему на былинном эпосе, «пахарь» понятнее: это наш основной культурный герой, богатырь Микула Селянинович. Его архетипическая характеристика заключается не только в трудолюбии, но в противопоставлении и воину, и колдуну-князю.