Душа дворянки - стр. 2
– Мне там на кухне что-то померещилось, – прошептала я, и вдруг боковое зрение отчётливо выхватило всё тот же беловатый полупрозрачный контур человека. – Мама, там кто-то есть!
Я пронзительно закричала и прижалась к ней как маленький ребёнок. Необъяснимый холод за спиной и прикосновение чьей-то жгуче-ледяной ладони к моему плечу заставило меня содрогнуться. Ещё несколько минут мои пальцы судорожно сжимали махровую ткань маминого халата.
– Ты видишь, кто там? Посмотри! – я с трудом ворочала онемевшим языком и чувствовала, как всё моё тело колотит.
– Ну кто там, кто там! Опять кот, наверно, соседский залез, вот и всё, – попыталась успокоить меня мама, однако спустя один миг и сама застыла в недоумённом оцепенении.
Она запнулась. Её дрожащая рука бессильно вцепилась в моё запястье, но пальцы тотчас разжались.
– Сгинь, нечистая сила! Отче наш, иже еси на небесих… – задыхаясь и сбиваясь от волнения, начала молиться она. – Юля, перекрестись!
Я сложила три пальца и неумело перекрестилась следом за мамой. Руки тряслись от страха и наотрез отказывались слушаться меня.
– Я давно говорила, что квартиру надо освятить, – включив свет в прихожей, сказала сонная бабушка. – Чудны дела Господни. Вот Клава из пятого подъезда квартиру освятила – всё спокойно теперь, никто не тревожит. А ведь целых три года двухголовая девчонка приходила, в углу стояла и плакала всё, плакала. Полнолуние сегодня, вот лукавые и веселятся. Позвоню завтра отцу Олегу. Да, давно надо было квартиру освятить!
Бабушка прошла мимо нас с мамой и включила на кухне свет. Никого постороннего там не оказалось. Только на полу валялся острый нож, на который я едва не наступила босыми ногами.
– Юля, осторожнее! – пожурила меня мама и подняла столовый прибор. – Как же он упал? Я же его сама на середину стола положила. Надо сдуть, а то мужчина придёт.
– Дуй-не дуй – не поможет, если нечисть уронила, – вздохнула бабушка. – Незваного гостя придётся встречать. Мужчину…
– Нет, всё, никаких мужчин больше, – отмахнулась мама.
– Не к тебе, так к Юлечке придёт, – не успокаивалась бабушка. – Хотя и тебе-то, Нина, не помешало бы. Молодая же ещё, красивая! Неужели из-за одного какого-то подлеца на всю жизнь себя похоронишь?
«Одним каким-то подлецом» бабушка называла моего отца. Историю, произошедшую с мамой около восемнадцати лет назад, угадать было нетрудно: любовь, предательство, случайная беременность, расставание, мать-одиночка. Я не знала ни адреса, ни телефона своего отца, не знала даже, жив он сейчас или нет. Но отражение в зеркале позволяло мне примерно представить его портрет. И мама, и бабушка, и покойный дедушка были светловолосыми, а мои волосы имели цвет тёмного шоколада и постоянно завивались, особенно на концах. Глазами я, судя по всему, тоже пошла в отца: они были насыщенно-зелёные, а не серые, как у всех моих родных.