Дурная кровь - стр. 22
Прокурор что-то читал в своих бумагах. Нина бросила быстрый взгляд на присяжных, все сидели с широко открытыми глазами и выпрямив спины. Даже крайний слева мужичонка, похоже, не спал.
– Жертва, о которой идет речь, Карл Густав Экблад где жил? – спросил Криспинссон.
Темно-коричневые деревянные панели, требовавшие покраски. Висевший наискось почтовый ящик, никаких грядок. Окна с грязно-белыми занавесками.
– Он снимал комнату в Орминге, но по бумагам проживал в Марбелье, в Южной Испании.
– Каким был следующий шаг в вашем расследовании?
– Поскольку убитый числился проживающим за границей, мы начали сотрудничество с испанцами. Формально через Интерпол, но я имела прямой контакт с их национальной полицией по этому делу.
– Испанский твой родной язык?
– Я выросла на Канарских островах.
Прокурор улыбнулся ей, посмотрел на судью и сложил свои бумаги.
– Спасибо, тогда у меня больше нет вопросов.
Нина посмотрела на Марту Гензелиус, адвоката Ивара Берглунда, стройную блондинку сорока с небольшим лет в дорогом костюме, туфлях на высоких каблуках, с уложенными феном прямыми волосами. Для нее, судя по всему, было важно соответствовать эталону успешной шведской бизнес-леди, одинаковому для всех представительниц слабого пола, независимо от того, шла ли речь о владелице бутика, директоре банка, модельере, теледиве или ком-то другом. Сейчас она перебирала свои бумаги, водя по ним акриловыми ногтями.
Наконец она подняла от записей глаза и с непроницаемым лицом уставилась на Нину.
– Нина Хофман, почему ты закончила работу в качестве полицейского?
«Держи себя в руках», – приказала себе Нина.
– Я не прекращала работу в качестве полицейского.
Адвокат приподняла ухоженные брови, нарочито медленно взяла свои записи и какое-то мгновение читала про себя.
– Ты только сейчас сообщила, что являешься оперативным аналитиком.
Отвечая, Нина старалась говорить как можно более дружелюбным тоном:
– Поскольку я дипломированный полицейский и работаю в правоохранительных органах, у меня остаются все полицейские полномочия. Это означает, что я могу задерживать и отпускать людей, проводить допросы или применять силу в случае необходимости.
Адвокат терпеливо выслушала ее.
– Хорошо, я переформулирую вопрос. Почему ты уволилась из полиции Сёдермальма?
– Я попросила дать мне учебный отпуск, поскольку собиралась изучать криминологию и поведенческие науки в Стокгольмском университете.
– Какое это имеет отношение к делу? – вмешался Криспинссон в диалог двух женщин.
Адвокат что-то быстро записала на листе бумаге, лежавшем перед ней.