Дурная кровь - стр. 23
Сейчас не вспомню, откуда я узнал детали ее личной жизни, но слухам в кампусе обычно доверяют.
Миссис Грегори была замужем за Мэттом Грегори, порочным пьяницей, который преподавал в Принстоне и был уволен после парочки грязных историй. Тогда не было принято придавать огласке случаи сексуального домогательства. Считалось, что подобная информация нанесет ущерб репутации учебного заведения, поэтому все решалось за закрытыми дверями правления и пряталось подальше от чужих глаз.
Кажется, к тому моменту, когда Эйб познакомился с Элизабет, Мэтт Грегори переехал в Нью-Йорк и вроде бы писал сценарии, но на самом деле просто куролесил по барам.
Однажды Эйб повстречался с миссис Грегори, и она поинтересовалась его планами на будущее. Она заметила, как он смутился, и спросила, как он отнесется к возможности поработать в Европе.
Можете себе представить, что это значило для Эйба!
Миссис Грегори была для него долгожданным лучом света, который озарил сгущавшиеся над его жизнью сумерки.
Несмотря на то что их беседа была неопределенной, а миссис Грегори не обещала ему ничего конкретного, Эйб был на седьмом небе от счастья. Я же посоветовал ему купить букет цветов и навестить Элизабет. Эйб несколько дней колебался, но в итоге последовал моему совету. Не знаю, что случилось в тот вечер, – из Эйба слова было не вытянуть.
Одно могу сказать точно: спустя две недели он получил письмо от одного французского фонда, и назывался этот фонд «Л’Этуаль». Эйбу предложили годовой контракт с испытательным сроком в три месяца и возможностью продления договора на три года. Вечером мы отметили это событие. Эйб был по-настоящему счастлив. Получив диплом, он сразу улетел в Париж, а перед этим взял с меня слово, что я через несколько недель присоединюсь к нему.
Мы встали со скамейки и пошли по тропинке, укрытой за папоротником и опавшими листьями. Джош молчал и думал о своем. На пути нам попался ручей. Мы присели на поваленный ствол сосны. Вода лениво бежала между камнями. Мы прошли всего пятьдесят ярдов, но Джош не сразу смог отдышаться.
– Признаюсь, я не могу сказать, почему сдержал обещание и полетел в Париж, – заговорил Джош. – Я ведь даже не считал его своим другом, скорее случайным знакомым. Да, я за него волновался, но не настолько, чтобы изменять свои планы или привычки. Думаю, мне просто было нечем заняться той осенью.
В общем, в середине августа я получил от него письмо – тогда друзья еще писали друг другу письма на бумаге, – собрал вещи и полетел во Францию. Эйб описывал свою тамошнюю жизнь в оптимистичных тонах, по его словам, жизнь в Париже была куда интереснее и насыщеннее, чем здесь, в Америке.