Дурень. Книга четвёртая. Ветер - стр. 13

Остановились они около самой, по мнению извозчика, хорошей гостиницы, Сашка вышел на брошенную широкую доску, что вела к двери двухэтажного длинного здания от проезжей части. Доска была хлипкая и качалась, прямо испытание для дам, скажем, с длинными платьями. Извозчика Сашка не отпустил, что-то ему в ухо нашёптывало, что во время ярмарки места в гостиницах и всяких постоялых дворах могут быть все раскуплены. Аншлаг. Любители скачек и вообще лошадей приехали заранее.

Начерпав воды в туфли, Сашка добрался до швейцара в роскошной для деревни затопленной ливрее и узнал, что всё нормально, мест нет. Пришлось, снова набрав в башмаки воды, чапать назад. Нужен был ход конём.

– А скажи, любезный, кто проводит скачки эти? Не общество скаковое это, а человек, кто там главный?

– Так это всем у нас известно – помещик Павел Николаевич Мяснов. Он…

– Подожди, любезный, у него дом в Лебедяне есть? – патриот Лебедяни попался.

– Как не быть-то. Тута недалече…

– Вот, туда и вези.

Доехали. Здесь от проезжей дороги шла засыпанная щебёнкой дорожка, ну хотя мокрее ноги уже не станут. Сашка дошёл до больших, явно из дуба сделанных, ворот и позвонил в колокольчик, дёрнув за верёвочку. Слуга, открывший калитку, был без ливреи, чего-то если и не домотканое, то очень дешёвое на нём болталось. И был он негром преклонных годов. Чудеса прямо.

– Что там, Филипп? – послышалось из-за спины персонажа.

– Баре тут, вашество! – без всякого акцента возопил товарищ, не поворачиваясь. На Сашку сивухой прянуло от крика этого.

– Проси, – опять долетело.

– Просю-с, – чуть склонил седую негритянскую голову Филипп.

Сашка придержал дверцу дубовую, дав прошкондыбать на одной ноге и костыле Кольке. Потом сам зашёл. Точно ведь попаданец. Абрикосовые деревья, каштаны, вроде даже грецкий орех, листва, по крайней мере, похожа. Розы рядами вдоль дорожек. Пасека стоит в отдалении, домики пчелиные в жёлтый цвет покрашены. Георгины во всю цветут на клумбах. Для российской деревни всё это далеко не самые обычные культуры. Городом больше у Сашки в голове Лебедянь не являлась, хотя несколько двухэтажных домов кирпичных в центре из луж и высовывались.

Из беседки, увитой хмелем, вышел пожилой грузный мужчина в жилетке такой на серую шерстяную рубаху надетой. Опять не самые обычные одеяния для помещика русского. Не, ну точно ещё один рыбак, поймавших карася золотого.