Дуреха - стр. 12
Однако время если и не лечит, то, конечно, смягчает боль утрат, потерь и разочарований. Все проходит. Все течет и изменяется. Люди взрослеют, мудреют, умнеют. Понимают и принимают ситуацию, учатся анализировать, сопоставлять и исследовать.
Жизнь нас многому учит. Очень многому. Но только одного она не может. Не в силах жизнь стереть из нашей памяти произошедшее. Не в ее власти уничтожить воспоминания. Не может, как волна морская, смыть картины прошлого.
Дарья горевала долго, но постепенно молодость взяла свое. Оптимистка по натуре, она, проснувшись однажды поутру, сказала своей неизменной спутнице Зойке:
– Знаешь, Муха, а я ведь уже даже и лица его не помню.
– Кого? – опешила Зоя.
– Как кого? – обиделась ее забывчивости Даша. – Учителя нашего по литературе. Помнишь? Юрия Николаевича.
– И правильно, – Зойка обняла подругу. – Я никогда не понимала, как ты могла в него влюбиться. Такой тщедушный, хилый и неуверенный в себе. Фу!
– Да? – поразилась Даша. – А мне он казался стройным, тонким, импульсивным.
Все мы разные. Непохожие. Мы не лучше и не хуже других, мы просто иные! Люди как люди. Казалось бы, что особенного? Но нет: чувствуем по-разному, живем по своим принципам, ждем каждый своего. Кто-то жаждет денег, кто-то делает карьеру, а иные, похожие на Дарью, ищут чуда. И ждут его. Ждут, несмотря ни на что.
Дарья, романтичная и сентиментальная, стремилась к любви. Она изначально видела в каждом человеке хорошее. Потом, разочаровываясь, удивлялась своим наивности и глупости.
Мужчины, привыкшие к другим стандартам красоты, не особенно баловали девушку вниманием. Дарья их понимала.
– Да чего удивляться-то? Вон посмотри, – кивала она на знакомых девчонок. – Ноги от ушей, талия как у пчелки, волосы до колен. А я? Мне, конечно, и так хорошо, меня мои килограммы не тяготят, но любви все равно хочется.
– Что ты несешь? – возмущалась Зоя. – Я устала тебе говорить, что ты не толстая. Ты просто упитанная. У тебя широкая кость и замедленный метаболизм, но все это очень органично и тебя совершенно не портит.
– Скажи еще, что лишние килограммы делают меня неотразимой, – хохотала в ответ Дарья. – Нет, видно, не суждено мне счастье семейное!
Но в двадцать она опять влюбилась. Эта ее влюбленность уже была осознанной и серьезной, по-настоящему взрослой. Объектом ее нежданного внимания на этот раз стал обычный инженер.
Звали инженера Анатолий. Он был не слишком красив, несколько сутул и басовит. Ходил, слегка шаркая ногами, говорил медленно, будто раздумывая о чем-то. Но глаза Анатолия восполняли все его явные недостатки: большие, глубокие, темно-синие, они сверкали как два сапфира! Обрамленные длинными темными ресницами, глаза мужчины сводили Дарью с ума.