Дурак космического масштаба - стр. 56

Украшало террористов и непривычное мне огнестрельное оружие, забытое уже на многих планетах, эффектное внешне и опять же тяжелое. С их умелыми руками надо бы носить что-нибудь полегче. Иначе даже поднять и прицелиться – история засчитает за подвиг.

Мои бойцы были вооружены проще. В основном импульсниками, как их называют, хотя в этом оружии два режима – домагнитный и электромагнитный. А защищены мы были сильно облегченными, импульсными же доспехами. Такой вроде бы парадокс. Но вооруженный спецоновец и вооруженный штатский – это вообще две большие разницы. Тем более если спецоновец – бывший пилот-стрелок.

До Мериса никто раньше не додумывался делать из пилотов спецон. Тут, к его чести, он изобрел что-то новое, возможно, его даже наградят когда-нибудь. Надеюсь, посмертно.

Дело в том, что в космосе, в принципе, стреляют иначе, чем в наземных войсках. Особенно по движущимся целям. Потому и оружие в локальных операциях я использую в основном импульсное или сенсорное, чтобы это преимущество в стрельбе стало очевидным. Например, у девяноста восьми моих ребят из ста хватает скорости отключать на момент выстрела доспехи. Из-за этих доспехов полисы и не используют импульсное оружие. Наводка возникает. Но мои бойцы успевают выключить доспехи, выстрелить и включить. И на все про все от четырех до шести десятых секунды, не больше.

Были у нас в запасе и другие простые вещи. Слишком простые, чтобы эти начинающие террористы могли к ним подготовиться.

Я искал глазами Колина. Наконец нашел.

Если другие заложники жались в углу под присмотром двух слишком умытых и тонкоруких охранников в новеньких импульсных доспехах, вооруженных гэтами, из которых в этой диспозиции они могли стрелять исключительно друг в друга, то Дьюп лежал лицом вверх прямо между сидящими за импровизированным столом – куском пластика на искрошенном кирпичном полу. Во лбу командующего красовалась аккуратная круглая дырка, правый глаз и нижнюю часть лица залила кровь.

Я включил связь (в такой близи террористам не отличить наши сигналы от собственных), вызвал Мериса и прошептал:

– Передай министру, что никто из террористов не уцелел. Оказали бешеное сопротивление и все такое.

Я не ощутил утраты или потрясения. Я вообще ничего не ощутил. Все давно отболело и умерло. Еще тогда, когда мы расстались с Дьюпом.

– Стой, не пори горячку, – зашипел в наушнике Мерис. Он не слышал криков или стрельбы и правильно оценил ситуацию. – Ты пульс-то щупал? Он ведь живучий.

– Какой там пульс. Дырка в голове.

Слова звучали так, будто с Мерисом говорил не я, а кто-то другой.