Дура. История любви, или Кому нужна Верность - стр. 46

С огромным трудом я дождалась прихода мамы с работы и, не дожидаясь конца ужина, задала простой, но волнующий меня весь день, вопрос:

– Мам! А что у нас происходит?

– В смысле?

– Мам, ты прекрасно поняла, о чем я.

– Нет, не поняла. И, раз ты уже начала считать себя достаточно взрослой, для опрометчивых поступков, то хотя бы, будь добра, говорить, а тем более задавать вопросы, отчетливо.

– Хорошо, я постараюсь выражаться яснее. Что происходит в нашей семье? Где Колька и отец?

– В данный момент у нас с тобой, то есть в нашей семье, ужин. Где носит твоего отчима – понятия не имею и мало интересуюсь. А Колька, может у бабушки, или еще где, догуливает последние дни лета, куда его отправил папочка.

– Даже так! – не сдержалась я от ухмылки. – Не прошло и месяца, как ОТЧИМ! Тебе не кажется странным, что еще в июле он был моим отцом, а ты знала поминутно их местопребывания?

– Мне кажется, что ты распустилась и не контролируешь свой тон, в общении со мной!

– Мама! Я люблю и уважаю тебя, поэтому мне не нужно контролировать себя. Я хочу лишь знать, вы поссорились или?

– Она хочет знать! – мать бросила вилку и нервно отодвинула тарелку. – Нет, это ж надо, она хочет знать! Проснулась! Спасибо дочь, ты очень внимательна и заботлива.

– Мама! Что за претензии? Если вы поссорились, то, я тут каким боком? Меня и в городе не было.

– Ой, что толку, если бы ты тут была. Можно подумать тебя интересую я или мои чувства, мои заботы.

– Всегда интересовали. И насколько я знаю, еще недавно у нас было все хорошо. И ты, между прочим, сама меня отправила.

– Могла бы и не ехать. Все, я спать!

– Мам! Ты так и не сказала. Вы разводитесь?

– Разводимся! И как, тебе стало легче?!

– Нет! Они – часть моей семьи и я не хочу их терять.

– Надо было раньше думать.

– А я-то в чем виновата?! Мам! – но она закрылась в своей комнате, демонстративно хлопнув дверью. – Мама? У меня… – но продолжать я не стала. Уж если она так перевернула разговор об отце и брате, то спрашивать о письмах, вообще не стоило.

Печаль и грусть накрыли меня морозной коркой, и только Сашкино письмо согревало. Я, как сумасшедшая, писала ему ежедневно, складывая письма в конверты, складируя их в ящике стола, и наведывалась к Нисневичу, чтобы узнать адрес Сашки. У Витьки никого не было, а когда я застала его родителей, то они расстроили меня, сообщив, что в этом году он не вернется. Дважды встретила Сашкину мать, но та, здороваясь, так зло смотрела на меня, что я не решилась к ней подойти. Ирка переживала, что не уточнила адреса и, так же как и я пыталась его найти. Правда, у нее получалось не лучше.