# DUO - стр. 4
– А может, тебе проще взять меня в долю? Я всё-таки в этом деле кое-что смыслю. – Дьячков в последний раз мазанул жадным взглядом по фигуре блондинки. – Ноги у неё, кстати, отличные. Видел? Может, снимешь? Для меня?
– Не видел… Гера, я тебя в долю не возьму. Ты пойми, мне не жаль с тобой поделиться, просто я пока сам не знаю, во что этот проект выльется.
Но я врал: я знал. Дьячков моментально потерял томность во взоре и забыл о блондинке.
– И сколько ты предлагаешь? – подобрался на стуле он.
– Говори свой прайс.
В искусстве «купи подешевле – продай подороже» я съел собаку и давно уже знал, что здесь существует только одно правило: проигрывает тот, кто первым назвал свою цену.
– Я хочу шесть миллионов, – твёрдо произнёс Герман. Я прикинул: в принципе, портал стоил того. Но я фыркнул и покачал головой:
– Окстись, Гера. По моим подсчётам, тебе этот сайт приносит в год максимум пять миллионов.
– Пять пятьсот, – «нагнулся» Герман.
«Ага, перебьёшься…»
– Гера, четыре.
Дьячков пожевал губами.
– Нет.
– Ну, нет – так нет. Как хочешь… Кстати, а вот эти зайки мне нравятся. – И я указал подбородком на глазасто-грудастую парочку, состоявшую из брюнетки и рыженькой. «Зайки» под ручку прошли к плакату Натали Портман и замерли рядом с блондинкой. – Возьмём девочек? Только брюнетка, чур, моя.
– Что?.. Артём, подожди ты, какие ещё «зайки», когда мы с ценой ничего не решили? Ты за четыре восемьсот будешь покупать?
В общем, как видите, бизнесмен из Германа был такой же, как из его мамы – наш школьный завуч. То есть никакой в принципе.
– Четыре, Гера. Че-ты-ре. У меня больше нет… Давай, сворачивай разговор, а то заек упустим. – Девочки, облюбованные мной, топтались у плаката и, игриво оглядываясь на нас, с хохотом и шутками выбирали себе какую-то ерунду – не то помаду для волос, не то блеск для лица. Впрочем, я в этом не разбираюсь.
– Гера, всё, я пошёл к брюнетке. – Я начал вставать.
– Четыре пятьсот!
– Дьячков, ну нет у меня больше. Всё, давай, созвонимся, и…
– Ладно, твоя взяла, – проворчал Герман, – пусть будет четыре. Но тогда брюнетка чур моя.
– Ещё чего!.. Впрочем, так и быть. Но если склеим заек, то едем к тебе. У меня завтра утром мать в Москву приезжает.
– Гад ты, Соболев… Ладно, уболтал.
Вот так я его и сделал».
2.
«Он не любил критику от женщин. Он не выносил, чтобы женщина им командовала. Женщина была для него слабым существом, и это он диктовал ей условия. Он был талантлив, умел обвораживать, но у него был бешеный нрав, и хватка – почти железная. И всё, что было связано с ним, было непредсказуемо…»