Думаю, как все закончить - стр. 2
– Никогда раньше не слышала, чтобы ты пел с закрытым ртом, – говорю я. – У тебя здорово получается.
Не думаю, что мои родители однажды узнают про Джейка – ни сейчас, ни задним числом. Пока мы едем по пустынному сельскому шоссе к его ферме, от этой мысли мне становится грустно. Я чувствую себя эгоистичной, эгоцентричной. Я должна сказать Джейку, о чем думаю. Просто об этом очень трудно говорить. Стоит мне озвучить свои сомнения, обратного пути не будет.
Я уже более-менее решилась. Почти уверена, что все закончу. Из-за этого я даже меньше нервничаю при мысли о встрече с его родителями. Мне любопытно посмотреть, как они выглядят, но теперь я чувствую угрызения совести. Джейк наверняка думает, что поездка на ферму – это знак приверженности с моей стороны, свидетельство того, что наши отношения становятся серьезнее.
Он сидит здесь, рядом со мной. О чем он только думает? Он понятия не имеет. Это будет нелегко. Не хочется причинять ему боль.
– Откуда ты знаешь эту песню? И разве мы ее уже не слышали? Дважды?
– Это классика кантри, а я вырос на ферме. Я ее знаю по умолчанию.
Он не подтверждает, что мы слышали эту песню уже дважды. Какая радиостанция повторяет одну и ту же песню дважды в течение часа? Я больше не слушаю радио; может, именно этим они сейчас и занимаются. Может, это нормально. Я даже не знаю. А может, все старые кантри-песни звучат для меня одинаково.
Почему я ничего не помню о своем последнем путешествии на автомобиле? Я даже не могу сказать, когда оно случилось. Смотрю в окно, но на самом деле ничего не вижу. Просто коротаю время, как обычно происходит в машине. В машине оно так и летит, как пейзаж снаружи.
И это очень плохо. Джейк много рассказывал мне о здешнем пейзаже. Говорил, как он ему нравится. Говорил, как скучает по здешним местам, когда уезжает. Особенно по полям и небу, так он сказал. Я уверена, что здесь красиво, спокойно. Но это трудно ощутить, когда сидишь в движущейся машине. Я пытаюсь вобрать в себя как можно больше.
Мы проезжаем мимо заброшенной фермы, от которой остался только фундамент главного дома. По словам Джейка, тут все сгорело лет десять назад. За фундаментом виднеется ветхий сарай, а на переднем дворе – качели. Но они выглядят новыми. Не старыми и ржавыми, не выцветшими от смены времен года.
– А откуда там новые качели? – спрашиваю я.
– Где?
– На той сожженной ферме. Там больше никто не живет.
– Дай знать, если тебе станет холодно. Тебе не холодно?
– Все в порядке, – говорю я.
Стекло прохладное. Я прижимаюсь к нему головой. Ощущаю вибрацию двигателя, каждую неровность дорожного полотна. Нежный массаж мозга. В этом есть что-то гипнотическое.