Думай, как Фаина Раневская - стр. 12
„Конечно, ведь он его для Вас украл…“ Кажется, никогда не забуду этот пирожок, бесценный дар базарного воришки».
Чуть позлее Раневская писала: «В первый раз, придя к Ахматовой в Ташкенте, я застала ее сидящей на кровати, – делилась воспоминаниями Фаина Георгиевна. – В комнате было холодно, на стене – следы сырости. Была глубокая осень, от меня пахло вином.
– Я буду вашей madame Lambaille, пока мне не отрубили голову – истоплю Вам печку.
– У меня нет дров, – сказала она весело.
– Я их украду.
– Если Вам это удастся – будет мило.
Большой каменный саксаул не влезал в печку, я стала просить на улице незнакомых людей разрубить эту глыбу. Нашелся добрый человек, столяр или плотник, у него за спиной висел ящик с топором и молотком. Пришлось сознаться, что за работу мне нечем платить. „А мне и не надо денег, Вам будет тепло, и я рад за Вас буду, а деньги что? Деньги не все“.
Я скинула пальто, положила в него краденое добро и вбежала к Анне Андреевне.
– А я сейчас встретила Платона Каратаева.
– Расскажите…
„Спасибо, спасибо“, – повторяла она. Это относилось к нарубившему дрова. У нее оказалась картошка, мы ее сварили и съели. Никогда не встречала более кроткого, непритязательного человека, чем она. Как-то А. А. за что-то на меня рассердилась. Я, обидевшись, сказала ей что-то дерзкое. „О, фирма – два петуха!“ – засмеялась она».
В Ташкенте Раневская и Ахматова сблизились необычайно. Они буквально дня не могли провести друг без друга. Гуляли по Ташкенту, слушая переливчатое журчание арычных струй, наслаждались запахом роз, любовались необычайной синевой небесного купола… Они навещали друг друга, делились сокровенным… Однажды, когда возвращались домой после прогулки, встретили солдат, маршировавших под военные песни. Анна Андреевна остановилась и долго смотрела им вслед, а затем призналась подруге: «Как я была бы счастлива, если бы они пели мою песню».
А как-то Раневская, смеясь, рассказала Анне Андреевне о том, как в Ялте при белых она увидела толстую пожилую поэтессу в парике, которая сидела в киоске и продавала свои книги – сборник стихов под названием «Пьяные вишни». Стихи были посвящены «прекрасному юноше», стоявшему тут же в киоске. «Юноша» тоже был немолод и не блистал красотой. Торговля шла плохо – стихи не покупали. Тогда людям было не до поэзии.
Ахматова возмутилась и стала стыдить рассказчицу: «Как Вам не совестно! Неужели Вы ничего не предпринимали, чтобы книжки покупали ваши знакомые? Неужели Вы только смеялись? Ведь Вы добрая! Как Вы могли не помочь?!»
В 1943 году Фаина Георгиевна Раневская играет на сцене Московского театра драмы, и только в 1949 году она обретает свой театр, Театр имени Моссовета, в котором проработала много лет.