Дуэлянты - стр. 69
– Да, я вернулась вместе с королем. А сюда приехала из Парижа. При дворе очень многие питают ко мне расположение.
Баронесса поиграла светловолосыми кудряшками Эрмины, не сводившей с нее своего внимательного взгляда, и добавила:
– Можете располагать мной по своему усмотрению.
Эта женщина высокого роста выглядела совершенно старой. Ее вытянутое лицо, слегка пожелтевшее, но все еще сохранявшее правильность черт, было изборождено морщинами, которые сверху донизу пересекали щеки, будто деля их на отдельные части. Безгубый рот и тонкий, острый, крючковатый нос выглядели немного пугающе. Из-под совершенно седой, но все еще пышной шевелюры проглядывал широкий, хотя и несколько сужавшийся к вискам, лоб.
Наконец, у баронессы были серо-стальные глаза, которые, несмотря на то что она вовсю пыталась погасить их блеск, поражали и притягивали взор.
Она была одета по последней моде и в этом наряде, который больше подошел бы молодой женщине, выглядела настолько нелепо, что все поневоле задавались вопросом, не преследовала ли мадам де Мальвирад, явно не лишенная здравого смысла, какую-то тайную цель, пытаясь выглядеть легкомысленнее, чем на самом деле.
– Я хорошо знала вашего мужа, господина де Блоссака, – сказала она Саре.
– В самом деле? – ответила графиня.
Даже теперь по прошествии долгого времени, она была не в силах сдерживать дрожь, когда речь заходила о графе Филиппе.
– Да, он был очаровательный кавалер, заставлявший учащенно биться не одно женское сердце.
– Но мадам…
– Ах! В нашем возрасте мы имеем право на подобные воспоминания. Я даже помню, что юных девушек, принадлежавших к бордоской знати, постигло некоторое разочарование после того, как все узнали о вашем тайном браке.
– Госпожа баронесса, – промолвила мадам де Блоссак, – вы напомнили мне о единственном периоде моей жизни, когда я была счастлива, несмотря на все нависшие надо мной опасности.
– Охотно вам верю, – уныло и почти даже мрачно ответила странная дама. – Ведь что может быть лучше, чем любить и быть любимой? В последний раз я видела его на костюмированном балу у интенданта Камю де Невиля. Но давайте не будем об этом, если вас гнетут воспоминания о тех временах. Значит, две эти очаровательные девочки – ваши внучки?
– Да, мадам, – ответила графиня, явно чувствуя в груди стеснение, но была не в состоянии объяснить себе его происхождение.
– Они просто прелестны, – продолжала баронесса, пытаясь их обнять.
Филиппина робко уступила, но когда пожилая дама нагнулась к Эрмине, чтобы запечатлеть у нее на лбу поцелуй, ребенок вырвался, обежал бабушку сзади, бросился в объятия матери и сказал: