Дуэлянты - стр. 22
Ее вопрос остался без ответа.
Но каждый, кто в этот момент обратил бы внимание на женщину, над страданиями которой мы только что приоткрыли завесу, заметил бы, что она вздрогнула.
Мгновение спустя сия дама, собрав все силы, придала лицу надлежащее выражение и обратилась к хозяйке дома: – Прошу прощения, моя дорогая мадам, но я должна идти.
– Как? Так рано?
– Скоро полночь и несчастные дамы, наслушавшись этих ужасных историй о бретерах и убийцах, будут бояться возвращаться домой.
При этих словах она мужественно улыбнулась.
Даже злейший враг этой дамы не догадался бы, какая страшная мука изводит ее душу.
Она грациозно поклонилась собравшимся, велела подавать экипаж и через несколько минут покинула салон.
Когда она ушла, один из молодых людей обратился к соседу и сказал: – Мадам Лонгваль могла бы найти и более подходящий момент для шуток.
– Вы уверены, что у нее есть желание шутить? – спросил сосед, будто зная, что кроется за притворной веселостью прекрасной, очаровательной беглянки.
V
Вернувшись домой, мадам Лонгваль первым делом спросила: – Мой супруг дома?
– Нет, мадам, – ответила горничная.
– Скажете ему, что у меня мигрень, что я легла спать и чтобы он меня не будил.
– Если мадам желает, я могу послать за доктором.
– Не нужно, у меня просто расшалились нервы, – ответила дама и направилась в свои апартаменты.
Служанка хотела было пойти за ней, но мадам Лонгваль ее остановила: – Ступайте, Жанна, я не нуждаюсь в ваших услугах.
Оставшись наедине с собой, дама воскликнула:
– Наконец-то я могу дать волю слезам!
Она упала на колени в изножье кровати, уткнулась лицом в полог и зарыдала, время от времени тоном невыразимого отчаяния взывая к тому, кого, вероятно, любила, и кто завтра, скорее всего, превратится лишь в хладный труп.
– Гектор! Гектор! – только и повторяла женщина.
Вволю наплакавшись, она встала. Даже представить невозможно, сколь жестокие, безжалостные следы оставили на ее восхитительном лице мучительные волнения последнего часа. Ведь мадам Лонгваль была изумительно красива.
Она взглянула в зеркало и ничуть этому не удивилась.
– Ох! Этот человек! – прошептала дама с непередаваемым оттенком ненависти в голосе. – Этот маркиз – чудовище! Неужели у меня нет права пойти к нему и вонзить в сердце кинжал?
В голове женщины промелькнула какая-то жуткая мысль, она вздрогнула и вновь тихо заплакала.
Какая ночь! Мадам Лонгваль даже не подумала лечь в постель, и рассвет застал ее сидящей в кресле. Глаза дамы на этот раз были сухи.
– Неужели у меня нет права вонзить ему в сердце кинжал? – вновь повторила она.