Дуэль на Крыше мира. Эпизоды «Большой Игры» - стр. 44

Кто были эти люди? Вот, что пишет о них Мухаммед Салих: это ташкентцы, «деды и потомки которых никогда не состояли и не состоят на государственной и султанской службе», «любящие имущество – зажиточные купцы, торговцы, лавочники», «люди базара», а также «множество и большинство потомственных ташкентцев, известных людей вилойята – таких, как Садык Магзум ибн Ишан Вали из Кукчи, Магзум Хаким ибн Мулла Атаулла из Шейхан-таура и прочие».

25 ноября 1864 года к Ташкенту подошли кокандские войска, где их торжественно встретили городская знать и духовенство. Во время церемонии встречи Алимкул объявил присутствующим о том, что бывший кашгарский владыка Валихан-Тура тоже присоединяется к газавату.

Через неделю в городе «услышали барабан, бьющий сбор на газават, – записал Мухаммед Салих, и войска, во главе с Алимкул-ханом, двинулись в поход на Чимкент. Скрытно подойти кокандцам не удалось. 4 декабря комендант Туркестана полковник Жемчужников, получив сведения, что в степи бродят какие-то разбойники, выслал на разведку отряд уральских казаков есаула Василия Серова. Казаки, численностью в 110 человек были вооружены всего одной пушкой – думали, речь идёт о небольшой шайке. По дороге Серов узнал, что в селении Икан, расположенном в 25 километрах от Туркестана, находятся вооружённые люди. Он и предположить не мог, что это главные силы кокандского войска.

Наткнувшись на многочисленного врага, казаки успели только занять сухой овраг, развьючить верблюдов и создать подобие баррикады из мешков с продовольствием. Оказавшись в окружении, – а это были опытнейшие бойцы, участвовавшие в обороне Севастополя, – казаки трое суток сдерживали непрерывные атаки многократно превосходившего их в численности противника. В голой степи, в лютый холод, под непрерывным огнём артиллерии уральцы стояли насмерть, дорожа каждым патроном. Военный историк писал: «Стрельба продолжалась; однако, по внушению начальников и опытных казаков, люди берегли каждую пулю; только сохранив патроны, казаки были уверены, что удержат противника на почтительном расстоянии. Стреляли по отдельным смельчакам, которые иногда небольшими партиями подскакивали к отряду сажень на 100, и не один из них поплатился за попытку похвастаться удалью и отвагою пред своими товарищами; стреляли по орудийной прислуге, заставляя не раз менять места орудий; стреляли также по начальникам, насколько их можно было заметить по расшитым халатам, чалмам, богатым седельным уборам; напр., удалось подбить лошадь под самим Алимкулом. Огонь противника, особенно артиллерийский (а пушек у них было три), все более и более усиливался; из единорога же с нашей стороны, как для сбережения снарядов, так и по случаю порчи его – не стреляли. Так тянулся один час за другим в мучительном ожидании выручки».