Дубинка Махакалы. В поисках йети. Пятый том - стр. 34

– Ты видишь? – спросил Гоша.

– Нет, – ответил Лео.

Метрах в десяти от них лежал Бармалей со сломанной ногой и стонал. Они подошли к нему. Попытались поднять, но он отчаянно замахал на них руками. Как будто обезумев, он не видел Гошу и Лео – только Старую Сэсэгму.

– Пожалуйста, не делайте мне ничего. Прошу вас, – он умоляюще приложил руки к груди. – Я больше никогда..! Я верну платье. Я найду его. Простите меня! Ради Бога, нет! – причитал он. – Умоляю, только не отрезайте мне ноги! Я не смогу… – и заплакал.

– Его надо везти в мясницкую, – проговорил Лео, оторопев и глядя на него такими же безумными глазами, но не видя ни старой Сэсэгмы, ни страдающего приятеля.

Гоша, воспользовавшись слабостью Бармалея, пока тот рыдал, закинул его на плечо и, оглядывался в надежде найти транспорт. Бармалей продолжал умолять Сэсэгму не наказывать его.

Лео засыпал на ходу, дорога была пустынна, не было слышно даже отдаленного гула машин. Ночь укрыла собой и реку, и сопки, и стоявших на обочине путников. Лео еле держался на ногах.

– Я так не могу, – сказал он, – давайте закимарим до рассвета.

Бармалей метался в бреду, а Гоша устал и ничего не соображал, ему было все равно. Все трое легли на траву. Лео закрыл глаза.

Лео улыбался, лежа с закрытыми глазами. Одной рукой он закрывал лицо, развернув ее ладонью к небу. По этой ладони его настойчиво хлопала другая. Женская. Глаза Лео резко открылись, и взгляд упал на «Дубинку Махакалы». От удивления его глаза раскрылись еще шире. Перед Лео предстало сияющее лицо Беловой. Он разулыбался пуще прежнего.

– Я в раю? – словно опьяневшим голосом спросил Лео.

– Я там никогда не была, но можешь думать, что да. Поднимайся быстро, у тебя жар, – сказала с несвойственной ей серьезностью Белова и деловито взяла его под руки, помогая встать. – Ты весь мокрый. Давай вставай.

– А где??? – еле проговорил Лео, начиная оглядываться в поисках своих друзей.

– Они уже в машине. Все хорошо. Кажется, вам очень повезло… – сочувственно произнесла Белова.

На крышах-лодочках Цонгольского дацана сидели голуби. Невдалеке по полю важно прохаживался статный орел. Пучеглазая сова, смешно покрутив головой, трижды ухнула.

Лео, Бармалея и Гошу доставили в Цонгольский дацан. «Его нужно отвезти в больницу, – все пытался объяснить Лео востоковедам по дороге, – сами послушайте» – «Нога, ноги и голова… платье… в реке… машина, старуха, танцы», – бредил Бармалей. Профессор только качал головой. Воспоминания о пережитом за последние дни разбились на осколки в его голове и сыпались потоком бессвязанных слов. Бармалей ничего не мог с этим поделать. В том, что для окружающих звучало как полная сумятица и неразбериха, он видел смысл.