Дубинины. Когда приходит любовь. - стр. 28
– Приехала-таки, не испугалась – я ведь вчера нагрубил, прости.
– А я… тебе поесть принесла. Вот суп – правда, постный – и чай. Будешь?
– Буду, коли не шутишь. Ничего, что постный, у отца Виктора я целый месяц постные щи да кашу хлебал.
Витя взял еду и заглотил с аппетитом – обед давно переработался, есть хотелось. Катя улыбнулась, на сердце становилось легче, дыхание выровнялось.
– Хочу тебя в наш храм свозить, Владимирской иконы Божьей Матери – я его очень люблю и молюсь именно там. Там лучше, чем дома получается.
– Хорошо, покатили, – неожиданно легко согласился Витя.
Они приехали, Катя накупила свечей и поделилась с другом, который прошептал: «Я свечи никогда не ставил, вечно денег не хватало». Началась служба, они простояли до конца, а потом она довезла его до дома. Уже выйдя из автомобиля, Витя притормозил:
– Подожди меня, пожалуйста, мне кое-что надо тебе дать.
Катя недоумевала: «Может, решил костыли вернуть?». Витя вернулся с оттопыренными карманами куртки.
– Возьми, – он вытащил две бутылки водки. – Делай с ними, что посчитаешь нужным, можешь вылить – у меня рука не поднимается…
А дальше наступили Новый год и Рождество.
Катя эти праздники проводила с домашними, Витя пошёл на ночную Новогоднюю службу к отцу Виктору. Батюшка благословил его на клирос, хоть он не участвовал в спевке (регент с неодобрением относилась к подобным благословениям, но новый певчий предпочёл не обращать внимания на мелочи – душа ликовала, голос звучал). После службы его пригласили в трапезную на постный ночной ужин. Раньше Витя и гречневой каше радовался, а когда перестал пить, всё время хотел есть и сам себе удивлялся: «К водке достаточно бутерброда на закуску, а теперь трёхразовое или двухразовое питание подавай!».
– Как живёшь, тёзка? – обратился к нему батюшка за столом.
– Слава Богу, отец Виктор! Работа есть интересная, я теперь машины ремонтирую при больнице.
– А я смотрю, прилично выглядишь. Не пьёшь?
– Так ведь не на что, ещё не заработал.
– И соседи не угощают?
– Они меня сторонятся после больницы. Пару раз приглашали, да я ляпнул им, что пост сейчас. А еврея напугал, что теперь от водки бешенный становлюсь, всё вокруг крушу, могу и зашибить ненароком. Плохо, да, что соврал? Зато больше не лезут, а то один соблазн с ними.
– Причаститься надо. Давай на Рождество? Готовься, в Сочельник особенно попостись.
– Сурово бьёшь, батяня.
– А что делать? – с тобой только так и надо.
– Я ж, батя, каждый день, как по лезвию ножа: сорвусь-не сорвусь. И давно сорвался, если бы Катя за меня не молилась.