Дрянь - стр. 36
— В любом случае плевать, — добавляю ещё тише прежнего. — Меня уволили, так что на работу мне больше не надо. Вези, куда хотел, а потом оставь меня в покое.
В ответ — тишина. Такая же знакомо гнетущая, как совсем недавно, окутывающая давящим ощущением чего-то мерзкого и неприязненного. Я даже внутренне сжимаюсь, пока чужая хватка на моём запястье слабеет.
Время буквально замирает, пока я жду того, что будет дальше…
— Хорошо, — произносит он совершенно не то, чего я ожидаю, спустя длительную паузу, а затем тянет за собой к машине. — Поехали.
И когда это я стала такая нерешительная?!
Мысленно отругав себя за последнее, едва "мустанг" трогается с места, я всё же возвращаюсь к тому, с чего собиралась начать разговор:
— Это из-за тебя меня уволили, да?
Сердце пропускает удар. А на губах Закери появляется небрежная насмешка.
— Да, — бесцветно отзывается Райт.
Туше, Софи…
Странно, но от былого гнева во мне не остаётся ни следа. В сердце поселяется лишь пустота. Такая же холодная, сколь и безграничная.
Слишком устала…
— Ясно, — сухо бросаю и отворачиваюсь к боковому окну.
Целую минуту я наблюдаю за тем, как за стеклом мелькает панорама жилых домов, а затем "мустанг" останавливается около того, где живу я сама.
— У тебя десять минут. Надень красное.
Ну вот… Теперь и указания раздаёт.
И почему я не удивляюсь нисколько?
Риторический вопрос. Не требующий ответа. Равно как и другой. Тот, что слетает с моих уст ещё вперёд окончательно сформировавшейся мысли:
— А не пошёл бы ты на хер? — озвучиваю встречно, попутно открывая автомобильную дверцу.
Конечно же, на водителя я больше не смотрю. Просто выбираюсь наружу, после чего иду в сторону своей квартиры. Дальше — тоже вполне предсказуемо. Не успеваю и дверной ручки коснуться, как мужчина оказывается за моей спиной и перехватывает за запястье, резко разворачивая к себе лицом. В безграничной лазури его взора нет ни ярости, ни злости — только знакомое выражение усталости. Это… разочаровывает. И позволяет ещё острее чувствовать поселившуюся во мне пустоту.
— Ничего красного у меня, кстати, нет. Не люблю я этот цвет, — хмыкаю напоказ безразлично. — Так что уж простите, господин, — специально выделяю последнее слово и добавляю в интонацию нотки фальшивой скорби, — но и это ваше пожелание может катиться туда же…
Обязательно прибавила бы что-нибудь ещё в самом неприличном направлении, ведь в моём неожиданно открывшемся словарном запасе полно яда и желчи, вот только трудно сосредотачиваться на связности речи, когда один наглый тип перекидывает через плечо, будто мешок картошки, а затем быстрыми размашистыми шагами направляется к "мустангу".