Дрянь - стр. 5
На экране замелькали трейлеры новых фильмов. Впереди гоготали взрослые парни, открывая под креслами, пользуясь тем, что свет, наконец, погас, тайно принесенное с улицы пиво.
Ленка протиснула руку под Алисин локоть и еще раз пожаловалась ей в плечо.
– Как я без тебя здесь буду? Даже поговорить не с кем. Я приду на вокзал тебя провожать, хорошо?..
Она все говорила, то повышая, то понижая голос, но Алиса под знакомое мерное Ленкино журчание, думала о своем горе.
3
Мать переменилась сразу после расставания со Славой. Хотя, какое там расставание! Он попросту перестал им звонить. Ни с того, ни с сего – в одночасье. Еще недавно счастливая и весело щебечущая по утрам мама вдруг разом посерела, а на лице ее маской застыло удивление. Первые дни после исчезновения возлюбленного она нервничала, пыталась его разыскать, затем, видимо, нашла, но услышала сосем не то, что рассчитывала. Тогда мама начала плакать. Сначала тайно по ночам, а затем в открытую, за завтраком, во время мытья посуды и уборки. Алиса жутко злилась, потому что жалела мать и не знала, как помочь. Инна Михайловна похудела, щеки, как у беззубой старухи, ввалились, сделав ее старой и безобразной. Однажды Алиса сложила в коробку и вынесла на помойку все малочисленные Славины подарки, но вместо благодарности узнала, что она «черствая и бессердечная дрянь». В ответ Алиса огрызнулась, и они крупно повздорили. Потом мама, не снимая каблуков и дорогого летнего платья в актуальный горошек, долго копошилась в помойке, и торжественно вернула домой все, что не успели растащить нищие. Но даже эти жалкие остатки воняли так, что Алиса убежала ночевать к бабушке.
Со Славой мама встречалась полтора года. Он обзавелся в их доме щеткой и одноразовой бритвой, а все остальное – тапочки, халат, домашние брюки и рубашку – купила ему мать. Она готовила каждый вечер новые кушанья, худела и работала больше, чем обычно, чтобы иметь лишние деньги на фитнес и косметолога. И надо отдать должное – выглядела она отлично – всего лет на десять, двенадцать старше своей дочери. Только не помогло. «Последний шанс», как рыдая, называла его мама в разговоре с подругой, ускользнул, оставив после себя старую бритву, затасканную зубную щетку и кучу грязного белья.
Мамино отчаяние доводило Алису до исступления. Иногда ей хотелось найти Славу и расцарапать ему лицо, но в другой раз она мечтала встряхнуть мать, заставить ее адекватно посмотреть на столь незначительное, по мнению Алисы, событие, как уход мужика.
Момент, когда мать приняла ответственное решение, Алиса проворонила. Ничего не заметила. Ни нового выражения на лице Инны Михайловны, ни ее частых отлучек, ни загадочных телефонных разговоров. Обратила, правда, внимание на свежую прическу и пару модных обновок, но только порадовалась, что мама, наконец, взяла себя в руки. Ага, в руки взяла, но при этом уронила голову…