Друзья с Маяка - стр. 3
Тем временем в небольшом домике почтальона, покрытом свежей желтой краской, раздался страшный металлический грохот. Однако он никого не потревожил, ибо в доме сейчас находилась только лишь виновница шума. Мать почтальона в этот момент занималась подравниванием кустов в саду, к тому же была глуховата, и ничего не услышала, продолжая неспешно орудовать секатором. На кухне Жаннет недовольным взором оглядывала последствия своих действий. Несколько крупных кастрюль, все еще продолжая покачиваться на округлых бортах, словно корабли в дрейфе, лежали на полу, куда были низвергнуты рукой незадачливой хозяйки. Сковородки в силу своей формы занимали более стабильное положение, уже перестав издавать низкий гул, которым они сопроводили приземление. Наибольший урон получила фарфоровая чашка, просто попавшая под сковородо-кастрюльную лавину. Теперь она представляла собой разбрызганную по полу горстку черепков.
Жаннет еще раз тяжело вздохнула. И всего-то-навсего тянулась за небольшим ковшом, который, в отличие от своих соседей, все еще предательски восседал на верхней полке. Снова мысль о табуретке проникла в голову Жаннет. «Ну, нет уж! Раз в первый раз не стала, теперь-то уж чего?» – и она потянулась к ковшу.
Последовал короткий лязг, и на кухне снова воцарилась тишина.
– Подумаешь, какой важный! – девушка подобрала ковш с пола, а затем занялась остальной утварью.
Анри обычно покидал дом рано, часто еще даже до пробуждения жены. Первые дни после свадьбы девушка делала героические усилия, чтобы успеть встать и не только проводить мужа, но даже приготовить ему завтрак, хотя бы сварить кофе. Ее хватило на две полных недели. Но пустые холсты жгли ее изнутри, зудели, как изъеденная комарами кожа, и, в конце концов, вечера подле мужа плавно стали перетекать в ночи у мольберта, а утренние пробуждения стали все мучительнее. Мари вздыхала, что Жаннет клюет носом у прилавка во время своих смен. Старушка мать тихонько сокрушалась, что она ничего не может найти на кухне после сомнамбулического хозяйствования невестки. А однажды утром Анри отставил чашку с кофе, в котором вместо двух ложек сахара, как он любил, были заботливо перемешаны супругой две ложки соли, и положил этому конец, сказав, что масло на хлеб он с утра вполне в состоянии намазать сам, и ему куда важнее выспавшаяся и адекватная жена. С тех пор жизнь в доме почтальона потекла спокойнее.
Однако сегодня Жаннет была настроена решительно. До смены в булочной оставались еще целых два часа, а дороги до места не более минут пяти, так, во всяком случае, полагала жена почтальона. Сегодня она собиралась приготовить полноценный обед и занести его на почту Анри.