Друсс-Легенда - стр. 37
Зибен с улыбкой покачал головой.
– Этак всю дренайскую историю можно изложить, прежде чем яйцо сварится. Рассказчик из тебя аховый, друг мой, но это к лучшему: не будешь отбивать у меня кусок хлеба.
Друсс потер глаза и откинулся на мягкую спинку кресла. В тепле его разморило, и он еще ни разу в жизни не чувствовал себя таким усталым. Последние тяжкие дни взяли свое – он уплывал куда-то по теплому морю. Поэт что-то говорил, но Друсс уже не слышал его.
Он проснулся на рассвете. От огня в очаге остались только тлеющие угли, и в доме никого не было. Друсс зевнул, потянулся, пошел на кухню и взял себе черствого хлеба с сыром. Запивая завтрак водой, он услышал, как скрипнула входная дверь. Вошел Зибен с белокурой девушкой, неся топор и перчатки Друсса.
– Это к тебе, старый конь. – Поэт сложил свою ношу и с улыбкой удалился.
Девушка застенчиво улыбнулась:
– Я не знала, где вас искать, но ваш топор сберегла.
– Спасибо. Я вспомнил – ты служишь в таверне. – На ней было простое линялое платьице, когда-то голубое, а теперь серое, но ее фигурка и теплые карие глаза были очень милы.
– Ну да. Вчера вы говорили со мной. – Она села, сложив руки на коленях. – Вам было очень грустно.
– Теперь я пришел в себя, – мягко сказал он.
– Зибен сказал мне, что вашу жену увели в рабство.
– Я найду ее.
– Когда мне было шестнадцать, на нашу деревню тоже напали, убили моего отца и ранили мужа. А меня забрали и продали в Машрапуре с семью другими девушками. Я пробыла там два года. Однажды ночью мы с подругой бежали и ушли в горы. Ее там задрал медведь, а меня, умирающую от голода, подобрали паломники, которые шли в Лентрию. Они помогли мне вернуться домой.
– Зачем ты рассказываешь мне все это? – спросил Друсс ласково, видя грусть в ее глазах.
– Мой муж к тому времени женился на другой. А мой брат Лорик, потерявший во время того набега руку, сказал, что я больше никому не нужна. Сказал, что я падшая женщина и что, будь у меня гордость, я покончила бы с собой. И я ушла.
Друсс взял ее за руку.
– Твой муж – кусок дерьма, и брат не лучше. Но ответь все же: зачем ты мне это рассказала?
– Мне вспомнилось все это, когда Зибен сказал, что ты ищешь свою жену. Я тоже, бывало, мечтала, что Карк придет за мной. Но у рабыни в Машрапуре нет никаких прав. Желание господина – закон, и отказывать ему нельзя. Кто знает, что будет с твоей милой. – Женщина помолчала, не глядя на Друсса. – Как бы тебе это сказать… Когда я была рабыней, меня били, унижали и насиловали. Но тяжелее всего я перенесла то, как посмотрел на меня муж после разлуки, и то, как говорил со мной брат.