Друсс-Легенда - стр. 34

– Возможно. – Зибен отошел немного, присел на коновязь, вынул один нож и стал чистить себе ногти.

– Так ты с нами?

– Там увидим.

Друсс сидел, глядя на свое отражение в топоре – угрюмое, с холодными глазами и гневно сжатым ртом. Он снял свой черный шлем и прикрыл им блестящее лезвие.

«Ты сердишь всякого, с кем говоришь», – вспомнились ему слова отца. Да, это правда. Некоторые люди обладают способностью заводить друзей, свободно разговаривать и шутить. Друсс им завидовал. Пока в его жизни не появилась Ровена, он думал, что сам полностью лишен этих качеств. Но с ней он вел себя свободно, смеялся, шутил и порой даже видел себя со стороны – здоровенного, как медведь, вспыльчивого и весьма опасного. «Всему виной твое детство, Друсс, – сказала ему Ровена однажды утром, когда они сидели на холме над деревней. – Твой отец все время переезжал с места на место, боясь, что его узнают, и не позволял себе сближаться с людьми. Но взрослому это легче – а вот ты так и не научился заводить друзей». – «Не нужны они мне». – «А ты мне нужен».

Сердце Друсса сжалось при воспоминании об этих тихих словах. Он поймал за руку проходившую мимо служанку.

– Есть у вас лентрийское красное?

– Сейчас принесу кубок.

– Неси кувшин.

Он пил, пока чувства не притупились и мысли не смешались в голове. Он вспомнил, как сломал Аларину челюсть и как после набега тащил тело Аларина в зал собраний. Его ударили копьем в спину, и древко переломилось. Глаза у него были открыты. У многих мертвых глаза остаются открытыми… и они обвиняют.

«Почему ты жив, а мы мертвы? – будто спрашивают они. – У нас тоже были семьи, были свои надежды и мечты. Как же вышло, что ты пережил нас?»

– Еще вина! – взревел Друсс, и девушка с волосами цвета меда склонилась над ним.

– Сдается мне, вам хватит, сударь. Вы и так уж целую четверть выпили.

– У всех глаза были открыты. У старух, у детей. Дети всего хуже. Что это за человек, если он способен убить ребенка?

– Шли бы вы домой, сударь, да ложились бы спать.

– Домой? – горько рассмеялся Друсс. – К мертвецам, что ли? А что я им скажу? Кузница остыла, и хлебом больше не пахнет, и детского смеха не слышно. Только глаза. Нет, теперь уж и глаз нет – только пепел.

– Мы слышали, на севере разорили одну деревню. Вы оттуда?

– Принеси мне еще вина, девушка. Мне от него легче.

– Вино – ложный друг, сударь, – шепнула она.

– У меня больше нет друзей.

К ним подошел крепкий мужчина в кожаном переднике и спросил:

– Чего он хочет?

– Еще вина, хозяин.

– Так принеси, если у него есть чем заплатить.

Друсс выудил из кошелька на боку одну из шести серебряных монет, которые дал ему Шадак, и бросил трактирщику.