Другой день, другая ночь - стр. 9

Наконец громкий шум мотора возвещает о прибытии фургона. Машина огромна; Ян долго не может припарковать ее у главной дороги, другие водители начинают сигналить и ругаться. Майкл устанавливает лестницу, забирается в фургон, осматривает полки и оценивает, что может привлечь покупателей. Розы всегда хороший вариант, и хотя предпочтительнее покупать их в Лондоне (качество там лучше), эти тоже сойдут, пока он не доберется до рынка. Хризантемы обычно уходят быстро из-за дешевизны, но на них не разбогатеешь: уж слишком долго они стоят. Майкл разглядывает нарциссы и тюльпаны, поддоны с примулой и зимними сортами анютиных глазок – все это традиционные фавориты.

– Эти я забираю, – говорит он, укомплектовав себе запас.

Потом размышляет, что бы такое сотворить для гостиницы. Жаль, что не удалось дозвониться до Тима. Так или иначе, надо принимать решение: до следующей недели голландец больше не приедет.

– Вот эти изумительные. – Ян показывает Майклу амариллисы.

– Ого.

На мгновение Майкла охватывает чувство, благодаря которому когда-то давно он загорелся желанием открыть цветочный магазин. Длинные стебли, увенчанные четырьмя огромными красными воронками, похожими на громкоговорители. Он в полном восторге.

– Многие выращивают их в горшках, но в срезанном виде они просто великолепны, правда?

Майкл смотрит на этикетку.

– Однако дороговато.

– Отдам все ведро за двадцать фунтов.

– Запишешь на мой счет?

Ян кивает.

– Идет. Беру.

Майкл в радостном предвкушении потирает ладони. Составлю букет для стойки в гостинице «У моря», они все обалдеют.

Как только Ян уезжает, он скидывает рабочую куртку, чтобы ничто не стесняло движений, и включает древний транзистор. Едва он принимается за работу, звучат знакомые аккорды песни «Белый человек во дворце Хаммерсмит». Майкл обожает эту песню «The Clash». Он врубает громкость на всю катушку – все равно покупателей в магазине нет – и подпевает: «О-о-е-е-о-о» вместе с бэк-вокалистами, подрезая по диагонали трубчатые стебли амариллисов.

Забавно: старый панк стал флористом, думает он и убирает внешние листья декоративной капусты под ритмы регги. А что бы Джо Страммер[1] сотворил из магазина под названием «Цветущий Хоув»? Даже смешно. В конце жизни остепеняются почти все – музыкант провел свои последние дни на ферме в Сомерсете. Мне кажется, или я действительно где-то читал, что он занимался посадкой деревьев – противостоял глобальному потеплению?

Майкл берет несколько кедровых ветвей – пряный аромат будет хорош на стойке регистрации в гостинице. Он крутит композицию, проверяя каждый уголок, а сам тем временем мысленно уносится на площадку перед сценой: вот он с обесцвеченным ирокезом, зафиксированным сахарным сиропом, танцует пого в толпе приятелей, хлопая согнутыми в локтях руками, чтобы не подпускать фанатов… Замечательное было время! Незамысловатая музыка давала выход дерзкой, агрессивной энергии молодости. Семнадцать лет в 1977 году – отлично. Самый возраст, чтобы попасть в струю. Будь я двумя годами старше, светили бы мне прогрессив-рок и группа «Yes», как моему брату. Пел тогда и Боуи, но глэм-рок не был анархическим, в отличие от панк-рока, который не чтил законов и, казалось, предназначался для таких, как я, – парней с окраин. Даже Кройдон мог похвастаться собственным местом сбора: в «The Damned»