Другой день, другая ночь - стр. 37
К стене прикреплена схема: мальчик с расстегнутыми брюками и стрелочка вниз; ниже – похожая картинка со стрелочкой в направлении унитаза. На днях Эбби и Ева всерьез взялись обучать Каллума самостоятельно пользоваться унитазом и распечатали из компьютера схемы. Рядом висит еще одна картинка: сколько следует отрывать бумаги.
– Это для моего сына, – отвечает Эбби.
– Он не умеет какать в унитаз?
– Ну… умеет, только не очень хорошо.
– Ого. Он же такой большой!
– У него уже получается лучше, – говорит Эбби, впрочем, сама не вполне в это веря.
Женщина опять хмурит брови; мужчина покашливает.
– Финн, помолчи.
Эбби почти уверена, что правильно читает их мысли: «Ну и дела? Твой сын до сих пор носит подгузники?»
– Ничего, все нормально. – Эбби совсем не хочется, чтобы мальчик почувствовал неловкость. На этот раз выбора у нее нет, нужно объяснять.
– У моего сына аутизм.
– А что такое аутизм? – интересуется Финн.
– Финн! – резко обрывает его женщина. – Что тебе папа сказал?
Финн вот-вот расплачется. Эбби быстро соображает – уж чему-чему, а этому она научилась. Она снова опускается на корточки перед малышом. Похоже, легче будет объяснить ему.
– Это значит, Финн, что еще до рождения в голове у моего сына что-то случилось, и теперь некоторые вещи он не умеет делать так же хорошо, как ты, хоть он и старше. Например, ходить в туалет.
– А, – кивает Финн.
– Еще порой он необычно себя ведет, если кто-нибудь нечаянно его заденет. Поэтому он сегодня подпрыгнул так высоко, когда вы приехали, помнишь?
– Да.
– Зато кое-что другое он умеет делать очень хорошо.
– Например, прыгать?
– Да. – Эбби улыбается. – Видел бы ты его на батуте!
В порыве она взъерошивает волосы мальчонки. Здорово иметь возможность прикоснуться к малышу и не бояться, что тебя оттолкнут!
Ни к чему хандрить, говорит себе Карен. Пора опять собираться в Уэртинг.
– Тебе завтра обязательно навещать отца? – спросила вчера вечером Анна. – Не хочу показаться бессердечной, но он ведь почти тебя не помнит. Только расстроишься, а день и без того будет трудный.
– Я еду не столько из-за отца, сколько из-за мамы.
– Ты всегда думаешь о других, нет чтобы о себе подумать.
– Если будет тяжелый день, то пусть уж тяжелый по-настоящему.
Услышав это, Анна рассмеялась.
– Позволь хотя бы мне поехать с тобой на кладбище.
– Ловлю на слове.
Наверное, Анна права, думает Карен, маша на прощание Люку и Молли у школьных ворот. Встречи с отцом никогда не проходят легко; в их последний с матерью приход сиделка сообщила, что у Джорджа началось недержание.
– Говорят, что между детьми и больными Альцгеймером очень много общего, – сказала она. – Как ребенок научается сидеть, затем ползать и ходить на горшок, так и наши пациенты… м-м-м… делают то же самое, но в обратном порядке.