Другое лицо - стр. 23
– Ты становишься взрослой, – сказал он вместо ответа на ее вопрос. – Но порой все получается совсем не так, как планируешь.
Снова беспокойство закралось к ней в душу. Отец сжал ее руку. Они продолжили путь.
– Я подумываю устроиться на работу в Стокгольме.
Сесилия споткнулась о кусок дерева, лежавший на берегу, папа подхватил ее, прежде чем она успела упасть.
– Послушай, ты смотри, куда ставишь ноги, – продолжил он. – Тогда не упадешь в лужу. Мы же не хотим, чтобы ты пришла домой мокрая и несчастная.
– Нет, – пробормотала Сесилия, стараясь взять себя в руки.
Что он имел в виду? Устроиться на работу в Стокгольме? Неужели им придется переехать из Халльсхука, покинуть их красный дом и сад?
– Маме не нравится Стокгольм, – произнесла она тихо.
– Я знаю, любимая моя. Я знаю.
– Но как же тогда? Тебя постоянно не будет дома?
От этой мысли у нее похолодело внутри. Без папы целыми неделями… Только она и мама. В компании с тишиной, порой становившейся просто невыносимой. Мама, уткнувшаяся носом в газету. Мама у камина. Мама, способная только болтать всякую ерунду и читать нотации.
– Я еще сам не знаю ничего толком, – сказал он спокойно.
– Тебе не нравится жить здесь?
Казалось, пропасть разверзлась перед ней. У нее возникло ощущение, словно она оказалась на самом верху, на горе Хамнбергет, и шагнула вперед в пустоту, распростершуюся над морем. В черную бездну, как делал папа, когда стоял у открытого люка самолета, собираясь прыгнуть с парашютом и устремиться вниз. Но с той разницей, что он имел матерчатый купол, спасавший его. К тому же он знал, как ему лететь, и для него это всегда оставалось рискованным приключением, вызовом. Когда же она шагала с горного утеса, речь шла о совсем ином, об отречении от всего. Она зажмурилась на ходу, чувствовала, как холодный ветер трепал ее по щекам.
– Конечно, у меня все нормально здесь, на Готланде, Сесилия. Дело не в этом. Ты уже большая девочка, сердце мое. Поэтому я решил рассказать тебе.
– Мама знает, что ты будешь работать в Стокгольме?
Он ничего не ответил.
– И, по ее мнению, это хорошо? – спросила она со слезами на глазах.
– Я пока не успел поговорить с мамой. Еще ничего не решено. Пожалуй, было бы глупо с моей стороны заводить сейчас разговор на данную тему. Я просто хочу, чтобы ты была в курсе событий.
– Событий? И что же у нас происходит?
Сесилия, дрожа от волнения, повернулась к отцу. Сама удивилась, насколько резко прозвучал ее голос.
– Ну, я пока действительно не знаю. Все вилами по воде писано. Не беспокойся. Я, пожалуй, даже не получу работу в Стокгольме. Не думай больше об этом деле. Нет смысла беспокоиться напрасно.