Другая Я - стр. 40
Собрав осколки и поставив поднос на стол, она схватила меня за руку и потащила меня в гардеробную. Скинув одежду и обувь, мы обе облачились в черные латексные костюмы, натянутые на голое тело. Между ног была вшита молния, при желании обеспечивая доступ к самому сокровенному на наших телах. Открытой осталась только голова. Она снова взяла меня за руку, и мы почти бегом кинуть в подвал. Едва мы спустились в подвал, от вида дверей и воспоминаний у меня поплыло все перед глазами, и мгновенно подкосились ноги. Быстро миновав красную дверь, мы вошли в черную дверь, плотно прикрыв ее за собой. Это была действительно ЧЕРНАЯ комната: стены, пол, потолок – все было абсолютно черное. Скрытые в нишах светильники едва освещали пространство, усугубляя и без того мрачное ощущение от комнаты. По стенам были развешаны девайсы самых разнообразных видов, форм и размеров: стеки, кнуты, плети - они почти сплошняком покрывали все три стены, кроме той, в которой была дверь. У одной из стен стоял небольшой стол и кресло, в котором сидел Господин, глядя на нас. Также, как и в красной комнате, со стен свисали цепи с кандалами. Он поднялся с кресла и, обойдя стол, прислонился к нему, крутя в руках стек.
- Ко мне, - едва слышно сказал он, но мы его прекрасно слышали: в комнате стояла звенящая тишина, если не считать биения наших сердец, гулко бухающих внутри – я была почему-то уверенна, что с Мариной творится тоже самое, и также оглушает ее биение сердца в груди.
Не отпуская моей руки, Марина двинулась ему навстречу. Не доходя пары шагов до него, она опустилась на колени. Я мгновенно опустилась рядом. Положив стек на стол, он подошел к нам, взяв со стола две маски: первую маску он надел Марине. Выпустив ее шикарные светлые волосы через отверстие маски на затылке, он туго застегнул ее на шее, и два других отверстия оставили открытыми ее нос и рот. На шее болталось металлическое кольцо, подобное кольцу на ошейнике. Я увидела, как она сладострастно облизнула губы: видимо, она не в первый раз здесь и ждет чего-то очень… знакомого и волнительного.
Затем он надел маску и мне, также лишив зрения и слуха. Я на доли секунды потерялась, пытаясь свыкнуться с новыми ощущениями и максимально обостряя слух, чтобы хоть как-то ориентироваться в пространстве.
- С этой минуты все передвижения только на четвереньках, - я услышала его голос, словно через огромную толщу воды. Пока я свыкалась со своими ощущениями, ягодицы обожгла острая боль: даже сквозь латекс я почувствовала ее, и тут же опустилась на четвереньки. Удар был один: видимо, Марина уже давно встала, как было велено.