Другая Я - стр. 12
– Мило улыбаться и контролировать каждое слово, которое вылетит из твоего разрисованного рта.
Хамло.
Угораздило же меня. Ну да ладно. За такие-то деньги какой-нибудь несчастный час можно и потерпеть. Не проблема.
Уже решаю, громко фыркнув, отвернуться, но что-то меня останавливает.
И это не просто что-то…
Мрачная темнота его глаз поглощает и завораживает. На дне озорно плещутся бесноватые огоньки.
Мужчина высоко держит голову. Породистое лицо. Карие глаза, которые смотрят на мир расчётливо и насмешливо. Едва заметная горбинка на носу придаёт ему невероятный шарм, окружённый аурой сильного человека. Он не похож ни на одного из знакомых мне смазливых мальчишек. Я бы могла сказать, что он довольно привлекательный мужчина, но это определение к нему явно не клеится. Он мужик. Поставивший перед собой цель и твёрдо и упорно пробирающийся к ней, ломающий всё вокруг без разбора. Словно прущий на пролом танк, без сожаления сминает под своими гусеницами всё, что не позволяет ему достичь маячившей впереди цели. Откуда такие мысли? Потому что его давящая аура уже прибила меня, как только я опустилась на сидение с ним рядом, а в голову ударил терпкий запах дорогой кожи и сладких, похоже, сандаловых ноток. И в такой атмосфере мне очень некомфортно.
Поздно спохватившись, что открыто глазею на Шахова, я опускаю взгляд вниз на его руки. И залипаю ещё больше.
Длинные сильные пальцы с аккуратными ногтями. Ни одного кольца. Я почти уверена, что единственным украшением мужских рук является лёгкая шершавость его ладоней.
Словно прочитав мои мысли, мужчина уточняет:
– Не люблю украшения. Эти цацки не мужское дело.
Скосила глаза на манжеты его рукавов. Действительно. Даже запонки отсутствуют.
– Скоро приедем.
– Какова цель вашего сегодняшнего появления на приёме?
Константин тяжело вздохнул. Очевидно, он не любитель подобных сборищ.
– Обратить на себя внимание. Вызвать интерес определённых людей. Образно говоря, засветиться.
Сдержать ехидную усмешку выше моих сил. Ей-богу.
– Что? – недовольный тёмный взгляд прожигает меня насквозь.
– Я всегда считала это сугубо женской позицией, – надеюсь, волна его неприязни зацепит меня несильно. Потому удержаться от искренней, нежной улыбки уже не смогла.
Вопреки всем моим ожиданиям он откидывается на спинку сверхудобного кресла и заразительно смеётся. Глубоко. Раскатисто.
Медленно качая головой и продолжая отсмеиваться, он добродушно замечает:
– Я умею делать ставки. Думаю, ты не исключение, – вдруг благодушная улыбка пропала с его губ, а лицо стало напряжённо-серьёзным, и он требовательно заявляет. – Только на приёме не слишком усердствуй.