Другая Вера - стр. 29

На разумный вопрос Евгеши, а что в девушке не так, Вера Андреевна ответила туманно:

– Не знаю. Но чую сердцем. – И тут же растерянно и торопливо добавила: – А может, я не права. – Она тяжело присела, достала сигарету. – Материнское сердце вещун, – произнесла она задумчиво.

Вере от этих слов стало только горше и тяжелее. Может, она все придумала от безделья?

И тут сын объявил, что появится в доме с невестой, уже, так сказать, официальной, и взволнованная Вера принялась тщательно продумывать, как принять важную гостью, что подать на стол, что надеть к торжественному дню.

Три дня готовились. Евгеша выискивала рецепты изысканных, неизбитых закусок – ну разве удивишь современную молодежь салатом оливье или селедкой под шубой? Да и не едят они сейчас майонез и прочие «гадости».

Колдовали два дня – салат с креветками и авокадо, салатные листья с натертым рокфором и ананасами, моцарелла с базиликом под темным соусом, баклажаны с кедровыми орешками. На горячее было решено подать утиные грудки с апельсином.

Две ночи Вера не спала. И вот настал час икс.

Она надела красивое платье и туфли, накрасилась и села в кресло. Волнение было такое, что сама удивлялась.

Сын с невестой должны были явиться в восемь. А появились в полдесятого. И даже спокойный, уравновешенный Геннадий Павлович, злой как черт, мотался по комнате и покрякивал, что было высшей степенью раздражения.

Телефон сына был вне зоны действия сети.

Вера, уставившись в одну точку, с идеально прямой, напряженной спиной, сидела как мумия.

А бедная Евгеша страдала над подсохшими и опавшими салатами и курила одну за одной.

Но вот молодые явились. На пороге стояли их счастливый, улыбающийся во весь рот сын и молодая женщина в простых голубоватых джинсах с прорехами, в простенькой маечке с открытой спиной и кроссовках на босу ногу. Была она довольно милой, даже красивой: высокие острые скулы, широкие темные брови, глубоко посаженные черные глаза, широковатый короткий нос и большой, «буратиний», рот. Такие лица сейчас были в моде. Хороши были волосы – густые, прямые, блестящие, чернильно-черного, в синеву, цвета.

Увидев расстроенных и обиженных родителей, Вадим нахмурился и скупо извинился.

Протянув Вере руку, девушка представилась:

– Лидия.

И на Верино сухое «очень приятно» удивленно вскинула брови и с немым вопросом посмотрела на жениха: «Разве мы провинились? Лично я ничего не заметила!»

Конечно, в такой ситуации Вера и не подумала обнять будущую невестку и сказать ласковые слова, заученные накануне. Вот еще! Не тот был характер у Веры Андреевны.