Другая - стр. 9
Жанна сидела и совсем ничего не понимала. Они говорили так, как будто её не было в комнате. Или, что ещё хуже, как будто она была тут чужой. Хотя, если разобраться, то она действительно была чужой в этом мире. Она слушала их разговор и постепенно некая отрешенность, с которой она всё воспринимала, стала её угнетать.
– Как думаешь, – спросила Саша у Кости, – когда её отправят в Город?
– Не знаю, – ответил тот. – Думаю, как закончу с практикой. Она же еще не до конца восстановилась после травмы. Нужно будет сражаться с волками, а эта барышня довольно хрупкая.
– Что правда, то правда, – Саша тоже сделала себе чай, и теперь сев за стол к Косте, полностью игнорировала присутствие Жанны. – И психологическая подготовка не до конца пройдена. Представляешь, ей снился кошмар с твоим участием.
– Саш, ты чего? – Жанна возмутилась. Это было личным, и она не хотела, что бы кто-то обсуждал её сон.
– Правда? – Костя воодушевился. – Ну, ну, рассказывай.
– Ай, глупости всякие, – Саша небрежно махнула рукой. – Опять страдания найдёнышей. Снег, снег, много снега, – Саша коверкала голос, пытаясь таким образом шутить. – Хотя, ты в её сне предстал с двумя головами. – Костя громко рассмеялся.
– С двумя головами?
– Ага. Представляешь, она подумала, что у нас существуют двухголовые люди. Вот идиотизм. – Костя снова рассмеялся, а Жанна совсем ничего не понимала. Её, что не существует? Она посмотрела на свои руки. Они были вполне реальны. Посмотрела на сидящих друзей за столом, они тоже были реальными, но теперь обсуждали её так, и так с неё смеялись, что она подумала, а может это дурной сон? Дурной сон, с которого они так смеялись?
Жанна встала со своего места и подошла к столу.
– Прекратите! Прекратите, немедленно. Почему вы ведете себя так, как будто меня тут нет?
Саша мельком взглянула на неё, фыркнула и заговорщически подмигнула Косте. Тот понимающе ей улыбнулся. И тут с Жанной, что то произошло. Она почувствовала, как откуда-то изнутри, очень медленно стала подниматься волна гнева. Она нарастала, как терпение, которое она испытывала с самого первого дня, когда очнулась в этом чужом для неё мире. По венам, теперь бежала не просто кровь, а страшная ненависть ко всему, что тут происходило. И её прошлая жизнь. И катастрофа. И спасение. И вынужденное существование. И смех этих людей. Она не позволит над собой издеваться. Никому. Никогда. Почему же раньше она молчала? Почему спокойно приняла свою судьбу? Почему безропотно слушала других и делала то, что ей велят?
Словно горячей волной страха, томящуюся внутри, которая стала вдруг чужеродной в её организме Жанну вместо слов ненависти ко всем, вдруг стошнило. На ковре, вместе с остатками непереваренной пищи оказался небольшой овальный прибор.