Другая миссис - стр. 47

Отто жаловался, что его задирают, а я не обратила внимания? Или вообще не расслышала?

Уилл оглянулся на меня, спрашивая недоверчивым взглядом, знала ли я. Я пожала плечами и замотала головой, создавая впечатление, что Отто мне ничего не говорил. Говорил он на самом деле или нет – трудно сказать. Уверенности у меня не было.

– С чего ты взял, что пронести в школу нож – хорошая идея? – обратился Уилл к сыну. Я попыталась представить, какой логикой руководствовался Отто, решив утром взять с собой нож.

Его ждут серьезные последствия или дело ограничится выговором? Найду ли я в себе силы снова отправить его в школу, когда все закончится?

– Что ты собирался с ним делать, дружище? – спросил Уилл, имея в виду нож. Я напряглась, не уверенная, хочу ли знать ответ.

Отто бросил взгляд через плечо и прошептал охрипшим от слез голосом:

– Это мамина идея.

Я побледнела как мел от нелепости этого заявления. Какая наглая ложь!

– Это была мамина идея взять в школу нож. Чтобы напугать их, – врал сын, уставившись в пол, под пристальными взглядами Уилла, полицейского и меня. – Это она сунула его мне в рюкзак.

Я ахнула. Теперь ясно, откуда взялась эта ложь: я всегда собирала ему рюкзак. Мы с Отто очень похожи. Он всегда был и остается маменькиным сынком. Он думал, что я защищу его от последствий: если возьму вину на себя, ему ничего не будет. Однако он не подумал, как это отразится на моей репутации, на моей карьере, на мне самой.

Я очень переживала за Отто. Но теперь разозлилась.

До этого момента я и не подозревала, что его унижают в школе. И в жизни не посоветовала бы взять с собой нож – нож! – попугать других школьников, не говоря о том, чтобы самой сунуть его в рюкзак.

Почему Отто решил, что кто-то поверит в явную ложь?

– Отто, это просто нелепо, – выдохнула я. Взгляды всех присутствующих тут же переключились на меня. – Как ты можешь так говорить?

Мои глаза тоже начали наливаться слезами. Я ткнула пальцем ему в грудь и прошептала:

– Это сделал ты, Отто. Ты.

Он дернулся на стуле, словно ему отвесили пощечину, повернулся ко мне спиной и снова разрыдался.

Вскоре мы отвезли сына домой. Нам сообщили, что в ближайшее время состоится слушание насчет исключения, на котором решится, позволят ли ему вернуться в школу. Мы не стали ждать результатов. Я никогда не нашла бы в себе силы снова отправить его туда.

Позже – ночью, наедине – Уилл спросил меня:

– Тебе не кажется, что ты была с ним слишком сурова?

Вот оно. Первая трещина в нашем браке.

Раньше между нами не возникало никаких размолвок. Мы были словно пара бриллиантов, способных выдержать любые тяготы семейной жизни, не дав трещины.